Мариам Ахундова - Фредди Меркьюри. Украденная Жизнь
Во второй половине 70-х он, наконец, сделал выбор, и это стало одной из причин его разрыва с любимой девушкой. У него появились друзья, которые тоже были заинтересованы в этом. Он начал проникать в другой мир. Мир этого.
В 80-е Меркьюри ушел в это с головой. Он активно посещал эти заведения, знакомился с людьми, для которых это было единственным смыслом жизни. Приезжая в город во время гастролей, он первым делом интересовался, есть ли там заведение для этих, и направлялся туда, причем нередко сразу после концерта, в то время как его коллеги отдыхали. А в городах, где он жил, он был в таких заведениях завсегдатаем. Никто давно не удивлялся, видя его среди посетителей. Там он был своим среди своих. Он мог спокойно проводить там время, не думая о том, что его узнают. Если же во время гастролей в чужом городе он заходил в незнакомое заведение и его начинали узнавать, он старался уйти прежде, чем его инкогнито будет раскрыто.
Это было смыслом всей его жизни. По сравнению с этим даже музыка уходила на второй план. Пойти к этим, в это заведение, провести время с этими друзьями за беседами на эти темы, вообще заниматься этим было смыслом всей его жизни. Такой и была его жизнь за сценой. Именно там он расставался со своей маской шоумена Фредди Меркьюри, и там был он, настоящий, каким его знали только самые близкие.
Музыкант никогда не афишировал это, не кричал об этом на каждом углу и не затрагивал эту тему в своих интервью, но каждому, кто общался с ним, было ясно, что он, безусловно, является этим. Это было во всем, что он говорил и делал. Все было настолько очевидно, что нужно было быть слепоглухонемым, чтобы не понять, кто он. Он словно говорил — да посмотрите на меня! Я же этот
Меркьюри не афишировал это, поскольку был рок-звездой, фронтменом культовой группы и не хотел сужать круг своих поклонников исключительно до этих. Но это было секретом Полишинеля — об этом знали все, кроме поклонников, которые просто не желали видеть очевидное. В прессе все знали про это, и даже несколько раз писали (целых две публикации, черным по белому).
Все его друзья и члены его ближнего круга также были этими. Те немногие его знакомые — менее близкие люди, которые таковыми не были, вынуждены были мириться с тем, что это является неотъемлемой и важнейшей частью его жизни.
Это стало непосредственной причиной его смерти: если бы он не придавал этому такого значения и не посвящал ему всю свою жизнь, если бы был осторожнее и сдержаннее в этом — он остался бы жив. Многие его друзья говорили ему, что такой образ жизни не доведет его до добра, однако он остался верен этому до конца. И продолжал посещать заведения для этих вплоть до самой смерти, кроме последних нескольких недель, когда не мог этого делать по техническим причинам.
Когда под этим подразумевается гомосексуализм, получается вопиющий и настолько очевидный абсурд, что даже самым непредвзятым людям бросается в глаза чрезмерное раздувание темы. «О нем говорят так, как будто он знаменит тем, что был геем и умер от СПИДа, а не тем, что он был великим рок-музыкантом», — не один год ворчат квиноманы, точнее, те из них, чьи мозги не окончательно промыты пропагандой. Это бред, это абсурд, так нельзя — говорить о сексуальной ориентации так, как будто речь идет о...
О чем?
Итак, перед нами еще одна, возможно самая главная, шарада Игры. Мы уже знаем, что в тех случаях, когда мы имеем дело с откровенным и не поддающимся никакому логическому объяснению абсурдом, речь идет о чем-то иносказательном, об информации, которая подается в игровой, причем максимально оскорбительной, форме. И это очень важная информация — судя по тому, какое место она занимает в биографии героя. Речь идет о чем-то очень важном и для самого Меркьюри, и для нашего понимания его личности. Так, как в этих абсурдных биографиях говорят о сексуальной ориентации, в нормальных биографиях известных людей говорят о том, что было наиболее важным в его жизни.
Прежде всего речь идет о чем-то, что было для Меркьюри важнее музыки. О той стороне его жизни, которую не видели, не замечали за внешним ярким имиджем рок-красавца и фронтмена «Queen».
Итак, это что-то самое важное, о чем можно говорить даже больше, чем о музыкальном творчестве. Самое важное и самое табуированное в его биографии. Что-то, что важнее всего, даже настоящего происхождения, воспитания, личной жизни...
Это сложно — и в то же время просто.
Попробуем подставить на место слова «этого» слово «христианство».
Все встает на свои места с такой поразительной и стройной логичностью, что остается только удивляться. Как по мановению волшебной палочки, дикий, гнусный, абсурдный текст меняется на глазах. Заведения для геев превращаются в церкви, высокоинтеллектуальные беседы на тему «кто с кем встречается и перепихивается» — в богословские дискуссии с «собратьями по ориентации», борьба с «сексуальной природой» — вехами духовного пути: от сомнений, колебаний и внутренней борьбы — до самой вершины. И тогда получается, что именно это стоило Меркьюри жизни. И это самое важное для понимания и его личности, и творчества. Это и был тот настоящий Фредди Меркьюри, которого не знала публика. И тогда еще сильнее ощущаешь всю гнусность и богохульство мистификации, в которой историю духовного пути христианина так спародировали...
У нас есть еще и СПИД — болезнь, вызванная именно этим. Эту болезнь до поры до времени Фредди скрывает. Делает он это не из-за того, что стесняется, а чтобы защитить близких людей и не дать превратить свою жизнь в нелепое шоу, чтобы избавить себя от толп журналистов и бурной реакции поклонников. Поэтому эту болезнь до поры до времени скрывают от публики. Его друзья, коллеги, менеджеры, представители фан-клуба «Queen» отрицают, что в жизни Меркьюри что-то изменилось, и на голубом глазу врут: «Да вы что, все в порядке, Фредди на вечеринке, на аукционе, на отдыхе, он просто переутомился, он отдыхает...». Друзья готовы врать, как угодно, чтобы защитить его частную жизнь. Ведь эта болезнь у такого известного человека — грандиозный скандал....
Но скрыть очевидное невозможно — эта болезнь изменила Фредди. Он меняет стиль жизни, «становится практически монахом», отказывается от гастролей и сцены, перестает появляться на вечеринках и в общественных местах. Он похудел, стал молчаливым и серьезным, стал строже одеваться, теперь его руки и ноги полностью закрыты (чтобы скрыть последствия этой болезни). По этой же причине он отращивает бороду. За последние два года он всего пару раз появился в общественных местах, был удивительно сдержан и молчалив. Появившись на сцене при получении премии, он в первый раз не произнес ни слова, второй раз сказал: «Thank you. Good night». На вечеринке в честь 20-летия «Queen» он пробыл совсем недолго, поразил всех знакомых молчаливостью и переменой в характере и быстро уехал.
