Андрей Румянцев - Валентин Распутин

«Велико горе родителей, потерявших дочь, велико горе брата, потерявшего любимую и единственную сестру, велико горе родственников всех, погибших в Иркутске. Что же делать нам, как жить дальше? Я думаю, я уверена, что наша Маруся ответила бы так: „Живите и помните“», — завершила своё скорбное слово о племяннице Евгения Ивановна Молчанова.

«…это была немалая поддержка, — вспоминал позже Распутин в беседе с Виктором Кожемяко. — Мы получили письма и телеграммы не только из России. От друзей, знакомых, но больше всего от вовсе не знакомых. От родственных душ, родственных по несчастью претерпевать всё, на что нас теперь обрекли… Выразить соболезнование, сострадание — это взять на себя часть боли и страдания другого, спасти его от разрыва сердца. Мы это почувствовали…»

Письмо Валентину Григорьевичу прислал и украинский писатель Александр Сизоненко:

«И душа, и всё во мне перевернулось трагическим известием о гибели Машеньки… Примите запоздалое моё соболезнование и сочувствие — отныне Ваше горе великое становится моим личным горем! И горем всей моей семьи. Малое утешение в китайской мудрости: „Разделённое горе — это только полгоря“. Однако хочется, чтобы Вы знали: моя душа, моя печаль — с Вами».

Автор письма добавил, что «гордится Распутиным с тех пор, когда мы ещё были великой страной». По поводу этого сожаления Виктор Кожемяко заметил в беседе с Валентином Григорьевичем: «Видите, ваше горе с неизбежностью вызывает у человека воспоминание о нашем общем горе разделённости, которому как раз исполнилось пятнадцать лет. Значит, есть тут какая-то незримая связь?» На это Распутин ответил:

«Конечно, особенно если это связь кровная, братская. Политики, не считающиеся с нею, могут иметь временный успех, но только временный. Придёт час — и новый Богдан Хмельницкий соберёт Раду и выведет свой народ из одури поклонения чужим богам. Придёт час — и устроит Господь, что за грехи свои смертные распадётся НАТО, куда теперь шумно и грубо заталкивают Украину тамошние „западенцы“. Придёт час — не устоит ВТО, куда на чужой каравай, на который, как известно, рот разевать не надо бы, устраивают Россию наши „западенцы“».

Беда семьи, беда страны

Валентин Распутин — такой художник и мыслитель, который всегда связывал человеческую трагедию (в данном случае семейную) с бедой, обрушившейся на страну. Это понимали, чувствовали все, кто хорошо знал писателя. Поэтому неудивительно, что в том же письме Александр Сизоненко писал:

«Личное Ваше горе сопряжено со всеобщим горем России. И Украины — тоже. Если у нас ежегодно убывает 400–500 тысяч человек, то в России — миллион! На сколько же нас хватит? А с телеэкранов льётся поток бесовского хохота: „Сделай мне смешно!“ „Сделай мне весело!“ От Москвы до Одессы — те же пошлые лица заказных „весельчаков“ и „остроумцев“. Хохот стоит над кладбищем так называемого постсоветского пространства. И гибель Маши, как и 124-х её товарищей по несчастью, — укор всему современному укладу жизни на нашей горемычной земле. Но за хохотом „шоу-бизнеса“ не видно и не слышно страданий не то что семей — народов! Так задумано, воплощено. В странном, бесовском, изуверском, содомском мире существуем, а не живём! И гибель Вашей Машеньки — приговор этому миру и его „устроителям“».

«Что скажете на такое, Валентин Григорьевич?» — спросил журналист, когда речь зашла о письме.

«Скажу, что наш собрат с Украины нашёл самые точные, гневные и справедливые слова в адрес правителей как у себя, так и у нас во весь пятнадцатилетний „новый порядок“. Всё верно, всё так и есть, — ответил писатель. — Празднование Нового года в очередной раз показало, что хохот над кладбищем „постсоветского пространства“ нисколько не затихает. Напротив, он становится всё отвратительней, безумней и бесстыдней. „Дьявольский хохот загремел со всех сторон. Безобразные чудища стаями скакали перед ним…“ Это из Гоголя. И это из новогодних праздничных программ на ТВ, в том числе и из Кремлёвского дворца. Это нас таким образом забавляют, чтобы легче было поживать и пожинать, как кодекс, новые ценности…»

У честных и здравомыслящих людей тогда, в 2006 году, возникли естественные вопросы: кто же, если не государство, должен отвечать за безопасность авиапассажиров? Почему десятки возникших при новой власти частных авиакомпаний, по слову писателя, «оказались не просто в корыстных, а в разбойничьих руках»? Ведь «только в Иркутске за последние годы при посадке и взлёте потерпели крушение три пассажирских лайнера. Да грузовой „Руслан“ врезался всей своей громадой в жилые дома».

Почему власть не замечала убийственных предпосылок будущих авиакатастроф, о которых с возмущением напомнил в той беседе Виктор Кожемяко:

«И эта взлётно-посадочная полоса, находящаяся в пределах города (лайнер врезался в гаражи, построенные почти впритык к ней. — А. Р.); и самолёт А-310 производства европейской авиастроительной корпорации „Эрбас“, срок использования которого, оказывается, давно истёк, но который именно потому был „по дешёвке“ взят в аренду российской авиакомпанией „Сибирь“; и, так называемый, субъективный фактор, связанный с подготовкой пилотов, в том числе к работе на технике иностранного производства — всё говорило об опасности полётов.

Недавно Межгосударственный авиационный комитет (МАК) обнародовал, наконец, результаты расследования июльской катастрофы в Иркутске. Виновниками признаны лётчики, совершившие якобы роковую ошибку при посадке».

Валентин Григорьевич продолжил тему:

«Как это ловко и как бесстыдно — сваливать всю вину за трагедию на погибших лётчиков! Ведь они не встанут и не постоят за себя. Не объяснит командир первого класса, налетавший более десяти тысяч часов, что не мог он, как недоучившийся школяр, перепутать тормоз с газом и что умники из МАКа во имя чести мундира преступили свою профессиональную честь и честь истины.

О, времена! О, нравы! Мало того, что убили — всё равно, конструкторской ли ошибкой или протаскиванием несовершенных машин на рынок, — так ещё и убийц решили искать среди потерпевших! А что машина была неисправна и что было рискованно поднимать её в воздух — об этом ни гу-гу.

Комиссия МАКа сама себя и высекла, как унтер-офицерская вдова, сообщая едва ли не в первых же строках своего расследования: „Изучены аналогичные авиационные происшествия, происшедшие с самолётами А-310 в мире“. Значит, были подобные „происшествия“. И неоднократные. Множественные. А недавно промелькнуло сообщение, что машины этого типа снимаются с производства. Разве не говорит это о намеренном лукавстве членов комиссии, искавших виновников трагедии совсем не там, где они находились?»