Андрей Танасейчук - Майн Рид: жил отважный капитан

Обитатель сельской глубинки

На Ширлэнд-роуд Риды прожили с марта по сентябрь 1875 года. Писателя каждый день вывозили на прогулку — обычно в Риджентс-парк. Кенсингтон-гарден, который был ближе к их квартире, почему-то не нравился Майн Риду; он предпочитал заказывать экипаж, усаживался в него, не торопясь ехал по лондонским улицам, разглядывая дома и прохожих. У входа в парк его пересаживали в инвалидную коляску и катили по аллеям парка. Ранее разговорчивый, теперь он больше молчал и был печален. Он почти не работал. За эти несколько месяцев он сделал необычно мало: правил корректуру романа «Сигнал бедствия» для «Журнала Чемберса», пересмотрел свои прежние сочинения (видимо, размышляя, как их можно переработать, с тем чтобы предложить издателям), впечатленный самоотверженностью, с которой в течение нескольких месяцев за ним ухаживали сиделки, сочинил очерк под названием «Медицинские сестры»[128]. Жена видела, что муж находится в депрессии и погружается в нее все глубже. Не будем анализировать ее причины — они и так понятны. Для такого деятельного человека, как Майн Рид, переход в «инвалидное» состояние не мог пройти бесследно. Приближалась зима, с неизбежными густыми туманами, сыростью и отсутствием солнца. Рид особенно не любил лондонскую зиму. Миссис Рид понимала, что она усугубит депрессию. Надо было что-то срочно предпринимать. И эта маленькая женщина, немного наивная и совершенно непрактичная, инстинктивно нашла решение: не советуясь с мужем, при поддержке верного Олливанта, который недавно вернулся из Америки, она снимает коттедж в небольшом городке Россон-Уай в графстве Герефорд[129].

Почему миссис Рид выбрала именно этот город почти на границе с Южным Уэльсом? В своей книге она не прокомментировала это решение. Но можно предположить, что они бывали там летом 1874 года, когда отдыхали «на водах» неподалеку — в Малверне, в соседнем с Герефордом графстве Уорчестер, и мужу понравились эти места. Пейзажи в том краю действительно живописные — город стоит в излучине реки Уай, к югу от него начинается большой лесной массив, кругом невысокие, пологие холмы с ухоженными полями и перелесками. Город очень древний, в нем много старинных зданий XIII–XVII веков, поблизости развалины замка, знаменитое Тинтернское аббатство, отовсюду в округе виден устремленный в небо узкий готический шпиль построенной в XIV веке церкви Святой Марии. Все это уже в годы жизни писателя превратило Росс-он-Уай в один из туристических центров Англии (что, вероятно, и самого Рида впервые привело туда). Но миссис Рид стремилась не к суете, а бежала от нее. Поэтому дом был снят почти в пяти километрах от города — там, куда не забирались досужие туристы. У дома было собственное имя. Он назывался «Чейзвуд». Впрочем, из этого не следует, что дом был большой, подобный тому, какой у них был в Джеррардз Кросс. Как позднее с иронией писал сам Рид, «по герефордскому обычаю, каждая ферма — даже самая маленькая, имеет собственное название». Напротив, он был совсем невелик — одноэтажное строение в несколько комнат, сложенное из местного песчаника под камышовой крышей. У дома — сад, но совсем маленький. Очевидно, аренда меблированного коттеджа на осень, зиму и весну не была разорительна для Ридов. Ведь местечко, где они собирались обосноваться, находилось далеко от Лондона, и туда невозможно добраться по железной дороге — от ближайшей к ним станции было добрых полтора десятка километров пути. Чейзвуд расположился рядом с проезжей дорогой, но все же стоял от нее в стороне. Неподалеку начинался лес, в полумиле несла свои воды река Уай, на западе лежали легко различимые горы Уэльса.

Хотя миссис Рид ничего не написала о самом переезде из Лондона в отдаленный Чейзвуд, можно догадаться, что он стал серьезным испытанием для хрупкой женщины. Если прежде всем распоряжался ее деятельный супруг, то теперь заботы легли на ее плечи: ей самой пришлось заниматься расписанием, билетами, договариваться с носильщиками и возницами, следить за грузом, давать распоряжения служанке и помогать мужу. Но все равно она была очень рада — уже в дороге настроение Рида стало меняться к лучшему. Поначалу безучастный, он начал посматривать по сторонам, задавать вопросы и отпускать замечания.

В Чейзвуде Риды обосновались в начале сентября 1875 года. Элизабет Рид вспоминала, что на новом месте ее муж «будто вернул себе прежнюю бодрость». Он много времени проводил на открытом воздухе. Первые дни просто сидел, укрывшись пледом, в кресле на лужайке у дома. Затем начал устраивать длительные прогулки в наемном фаэтоне — ездил в Росс, колесил по окрестностям, иногда совершая длительные экскурсии в 20, а то и в 30 миль. Здесь было на что посмотреть — великолепная природа, архитектурные памятники разных эпох — от раннего, еще норманнского Средневековья до современных построек. Наверняка обзавелся он и знаменитым трудом преподобного У. Гилпина, который еще в 1782 году выпустил обстоятельную — в несколько томов — книгу о достопримечательностях края[130]. С тех пор она переиздавалась неоднократно, а Рид, как известно, всегда живо интересовался историей и природой тех мест, где ему довелось жить. Так, постепенно, — через книги, общение с местными жителями, путешествуя по суше и по реке, писатель проникался любовью к этому необычному месту и восстанавливался физически, возрождался духовно. «Нигде в Англии, возможно, нигде в Европе осенняя листва не окрашена так очаровательно, как на берегах Уая, — писал Рид через год с небольшим после того, как обосновался в Герефоршире. — Река прокладывает себе путь через леса, которые кажутся раскрашенными художником; их цвета почти такие же яркие, как знаменитая окраска американских лесов. Береза, вместо того чтобы, как повсюду, стать темно-коричневой, приобретает оттенок яркого янтаря; листва каштана становится прозрачно-лимонной; листья дуба розовеют по краям, а лещина усажена ярко-алыми зонтиками с плодами. Тут и там по склонам лесистых холмов видны красные дикие ягоды, белые пятна говорят о присутствии ломоноса, алые — о падубе с его ягодами, как будто покрытыми воском, а темно-бордовый цвет — о боярышнике; и все это перемежается зеленью самых разнообразных оттенков: тис, можжевельник, утесник, плющ и другие вечнозеленые растения, вопреки снегу и зимним морозам, круглый год здесь радуют свежей зеленью». О чем, кроме заинтересованного внимания к местной природе и о любви к этим местам, могут сказать эти строки?

Но, восстанавливаясь, первые месяцы в Чейзвуде Майн Рид почти не прикасался к перу и бумаге. Можно подумать, что недавно еще могучий источник его вдохновения и трудолюбия совершенно иссяк. Однако это не так, и то обстоятельство, что уже вскоре — в 1877 году — будет издан его новый роман, а затем он напишет еще восемь (три из которых выйдут посмертно), — говорит совсем об обратном. Причина затянувшегося «молчания» была, конечно, в другом. В первые месяцы в Герефорде у него просто не хватало сил засесть за новую книгу. Да и особой мотивации тоже не было. Выкупив в 1874 году авторские права на большинство своих текстов, он тогда же заключил договор с издательской фирмой «Уорд энд Локк» на выпуск собрания собственных сочинений в пятнадцати томах (первый том вышел к Рождеству того же года). Конечно, этот договор не принес больших денег, но все же, видимо, сумма оказалась достаточной, чтобы какое-то время не беспокоиться о финансовом состоянии семьи.