Лидия Чуковская - Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966

И. о. Генерального Прокурора СССР т. Малярову Михаилу Петровичу

В Ленинграде, по Указу о тунеядцах, был осужден и выслан на 5 лет в места спецпоселения начинающий поэт-переводчик, Иосиф Александрович Бродский (год рождения 1940).

Мы, нижеподписавшиеся, профессиональные литераторы, просим освободить И. А. Бродского от пребывания на поселении, ограничив срок его осуждения временем, истекшим со дня приговора…

Мы хотели бы, чтобы Бродский вернулся к полюбившейся ему работе – работе поэта-переводчика.

Мы обещаем Вам заняться воспитанием молодого поэта, добиваясь того, чтобы Бродский прочно утвердился на пути советского литератора, неустанно отдавая свои силы работе в соответствии своей квалификации (по договору с издательствами или на других законных основаниях). Мы убеждены, что И. А. Бродский, при его несомненном таланте, систематически занимаясь трудовой деятельностью, безусловно обеспечит себе необходимый прожиточный минимум.

Всецело сознавая свою ответственность, мы чувствуем себя в силах выполнить свое обещание.

Чуковский Корней Иванович,

член Союза писателей, Москва

Паустовский Константин Георгиевич,

член Союза писателей, Москва

Ахматова Анна Андреевна,

член Союза писателей, Ленинград

Чуковская Лидия Корнеевна,

член Союза писателей, критик, Москва

Вигдорова Фрида Абрамовна,

член Союза писателей, журналистка, Москва

Грудинина Наталья Иосифовна,

член Союза писателей, поэт, Ленинград

Вахтин Борис Борисович,

член Союза писателей, переводчик, Ленинград

Липецкая Элъга Львовна,

член Союза писателей, переводчик, Ленинград

Адмони Владимир Григорьевич,

член Союза писателей, доктор филологических наук, переводчик, Ленинград

Хмельницкая Тамара Юрьевна,

член Союза писателей, критик, переводчик, Ленинград

Долинина Наталья Григорьевна,

член Союза писателей, прозаик, педагог, Ленинград

Гнедин Евгений Александрович,

журналист, Москва Семенов Глеб Сергеевич,

член Союза писателей, поэт, Ленинград.

Л. Чуковская – К. Чуковскому <23 октября 64>

Дорогой Дед,

дозвониться тебе нет возможности – поэтому пишу.

Сегодня приехала из Ленинграда Фрида – счастливая, веселая, глазастая – совсем не такая, почерневшая и заплаканная, какой она дважды возвращалась после суда.

Бумага подписана всеми ленинградцами во главе с А. А.

Приятель Бродского послан к нему с копией нашего поручительства и всякими наставлениями.

Подписанная бумага сегодня отправлена прокурору Малярову – тому, с которым говорила Грудинина.

Теперь остается только ждать. Впервые за 8 месяцев можно ничего не делать, а только ждать.

Из моего общего Дневника

23 октября 64

Да, а Миронов, тот самый Миронов, который сначала благословил суд над Бродским, а недавно, 3 октября сделал крутой поворот, позвонив Грудининой, этот самый Миронов, Н. Р., разбился в самолете вместе с нашей делегацией, и сегодня его хоронили.

«…намерены исключить»

Р. Орлова и Л. Копелев вспоминают: «…Вскоре стало известно, что правление московской организации Союза писателей готовит дело об исключении Вигдоровой из Союза. Уже подыскивали ораторов из числа «умеренных либералов». Хотели так же, как раньше в деле Пастернака, спекулировать на аргументах: «она препятствует оттепели… она провоцирует репрессии… внушает недоверие к интеллигенции…»

Дело не состоялось – в октябре свергли Хрущева; растерялись и литературные чиновники – куда повернут новые власти?» («Мы жили в Москве», с. 104–105).

Теперь стали известны документы, подтверждающие серьезность намерений властей расправиться с Вигдоровой.

В ответ на «Информацию» председателя КГБ В. Семичастного (см. 144) сотрудники Идеологического отдела и Отдела культуры ЦК КПСС В. И. Снастин и Д. А. Поликарпов сочли необходимым «провести совместное заседание секретариатов правлений Союзов писателей СССР, РСФСР, Московского отделения СП СССР, на котором обсудить вопрос о нездоровых явлениях и фактах антипатриотического поведения отдельных литераторов».

В июле 1964 года «этот вопрос обсуждался на совещании руководителей творческих союзов и секретарей парторганизаций и Отдела культуры ЦК КПСС, а затем в соответствующих организациях» (ЛГ, 1993, № 18). С тех пор, очевидно, и поползли зловещие слухи о предстоящем исключении Ф. Вигдоровой из Союза Писателей.

Ко времени моей ноябрьской встречи с Анной Андреевной (1964 года) в Комарове, в литературных кругах разнесся слух, что из-за активной борьбы за освобождение Бродского, Ф. Вигдорову, по инициативе партийной организации, намерены исключить из Союза Писателей. Этот слух сильно встревожил друзей Фриды Абрамовны; я, в частности, собиралась срочно прервать свое пребывание в Комарове и возвратиться в Москву.

Привожу отрывки из писем, полученных мною от Фриды до Комарова и в Комарове.

Из писем Ф. Вигдоровой – Л. Чуковской

«5 ноября 64

…он [Александр Борисович]… тихо сидел в саду нашего дома. К нему подошел один молодой (впрочем, уже не очень молодой) критик и бухнул: – Как у Фриды Абрамовны с исключением из Союза?

Александр Борисович был уверен, что я от него все скрыла. А я и сама ничего не знала. Правда, ко мне то и дело подходили с вопросом: – Говорят, у вас неприятности?

Но я – по глупости или по легкомыслию – не волновалась. И не волнуюсь. И не буду!!!

Впрочем, сейчас, кажется, и оснований нет волноваться. Утихло.

Хороши были разные люди в этих обстоятельствах. Об этом – лично. Но слова Полевого [тогда редактора журнала «Юность». – Л. Ч.], сказанные им Романовой, я хочу Вам сообщить:

– Мне надоела эта Вигдорова, – сказал он. – То она пристает с NN, то с Бродским. Защищать ее я не буду. (Подумав): – Но и топить не буду!

Вот одолжил!

Любопытно: когда мне передали совет уехать из Москвы – поскорее и подальше, – я ответила: «Я не заяц, я не побегу»».

«7 ноября 64

Я очень огорчена Вашей болезнью, а своими делами не огорчена НИСКОЛЬКО. Кстати говоря, они пошли на убыль…

…Не волнуйтесь, дорогая, история эта сошла на нет, потухла. Единственное, что меня мучает, это судьба Иосифа. Почему тянут? Почему не отпускают?»

«11 ноября 64:

…хочу, чтобы Вы поняли: я не волновалась. Не горевала. Не чувствовала ничего похожего на страх. Я только рада была, что у меня будет хоть минутная возможность сказать все, что я о них думаю. Кажется, не будет у меня такой возможности. Все затихло. Ну, и слава Богу, – скажу я, любя и жалея своих друзей. И бедного Александра Борисовича».