Уинстон Черчилль - Вторая мировая война
Превосходство английской авиации, если не количественное, то качественное, стало уже очевидным. Таким образом, до ночи на 12-е не было никаких причин полагать, что операции развиваются плохо.
Однако в течение дня 13 мая штабу лорда Горта стало известно о масштабах германского удара на фронте французской 9-й армии. К ночи враг укрепился на западном берегу Мааса по обеим сторонам Динана и Седана. Французское командование все еще не было уверено, куда направлен главный удар немцев – через Люксембург против левого крыла линии Мажино или же через Маастрихт на Брюссель. На всем протяжении фронта (от Лувена, Намюра, Динана до Седана) шли интенсивные тяжелые бои, однако они проходили не так, как предполагал генерал Гамелен, поскольку у Динана французская 9-я армия не успела укрепиться до наступления противника.
14-го начали приходить дурные вести. Вначале все было неясно. В 7 часов вечера я зачитал кабинету полученное от Рейно сообщение, в котором говорилось, что немцы прорвались под Седаном, что французы не в состоянии противостоять комбинированным действиям танков и пикирующих бомбардировщиков и просят еще десять эскадрилий истребителей для того, чтобы восстановить линию обороны. В других сообщениях, полученных начальниками штабов, наряду с такими сведениями добавлялось, что оба генерала, Гамелен и Жорж, считают положение серьезным и что генерал Гамелен удивлен быстротой продвижения противника. Действительно, группа генерала Клейста с ее огромной массой как тяжелых, так и легких танков полностью рассеяла или уничтожила французские войска на передовой линии фронта и теперь могла продвигаться вперед со скоростью, ранее неизвестной на войне.
Почти во всех пунктах столкновения армий мощь и ярость немецкого наступления были непреодолимы. Немцы форсировали Маас в Динанском секторе силами двух танковых дивизий. Самое ожесточенное сражение разыгралось на севере – на фронте французской 1-й армии. 1-й и 2-й корпуса английских войск все еще удерживали позиции от Вавра до Лувена, где наша 3-я дивизия под командованием генерала Монтгомери вела жаркий бой. Дальше к северу бельгийские войска отходили на антверпенские оборонительные позиции. Французская 7-я армия на приморском фланге откатывалась назад еще быстрей, чем она туда продвигалась.
Все английские эскадрильи сражались непрерывно; их основные усилия были направлены против понтонных мостов в районе Седана. Несколько мостов было уничтожено, другие повреждены в результате отчаянных, самоотверженных налетов. Авиация, действовавшая на небольшой высоте, понесла жестокие потери от огня зенитной артиллерии. Только за один этот день мы в общем потеряли 67 машин, а так как наша авиация вела бой главным образом против зенитной артиллерии, было сбито всего 53 самолета противника. В ту ночь во Франции из 474 боевых самолетов английских военно-воздушных сил осталось всего 206 машин.
Примерно в половине восьмого утра 15 мая меня разбудили, сообщив о том, что Рейно вызывает меня к телефону. Аппарат был у моей постели. Рейно говорил по-английски и был явно подавлен.
«Мы потерпели поражение».
И так как я не сразу ответил, он повторил снова:
«Нас разбили; мы проиграли сражение».
Я сказал:
«Но ведь это не могло случиться так скоро?»
Он отвечал:
«Фронт прорван у Седана, они устремляются в прорыв в огромном количестве с танками и бронемашинами» – или что-то в этом роде.
Я сказал тогда:
«Опыт показывает, что наступление должно прекратиться через некоторое время».
Но французский премьер снова повторил фразу, с которой он начал и которая оказалась слишком справедливой:
«Мы разбиты; мы проиграли сражение».
Я сказал, что готов приехать к нему для переговоров.
В этот день французская 9-я армия Корапа находилась в состоянии полного развала, а ее остатки были поделены между французской 7-й армией генерала Жиро, который принял командование от Корапа на севере, и командованием французской 6-й армии, которая формировалась на юге. Во французской линии обороны действительно была пробита брешь шириной примерно 50 миль, и через нее вливались потоком огромные массы немецких танковых частей. К вечеру 15-го немецкие бронеавтомобили, как сообщали, достигли Льяра и Монкорне, причем последний находился в 60 милях от первоначальной линии фронта. Фронт французской 1-й армии к югу от Лималя также был прорван. Дальше к северу все атаки против англичан были отражены. Немецкое наступление и отход французских дивизий на их правом фланге заставили англичан обеспечить свой фланг, развернувшись на юг. Французская 7-я армия отступила на линию укреплений Антверпена к западу от Шельды. Ее части были выбиты с островов Валхерен и Южный Бевеланд.
В этот же день окончилось сражение в Голландии. Ввиду того, что голландское верховное командование в 11 часов утра дало приказ «прекратить огонь», удалось эвакуировать лишь очень незначительную часть голландской армии.
16 мая головные части немцев стояли на линии Ла-Капель, Вервен, Марль, Лаон, а авангарды немецкого 14-го корпуса находились у Монкорне и Невшатель-сюр-Эн. Падение Лаона подтвердило, что враг проник более чем на 60 миль в глубь нашей территории от границы вблизи Седана. В связи с этой угрозой и под непрестанно усиливающимся нажимом на их собственном фронте французская 1-я армия и английские экспедиционные силы получили приказ тремя этапами отойти к Шельде. Несмотря на то, что ни одна из этих деталей не была известна даже военному министерству и что о происходящем нельзя было составить ясного представления, серьезность кризиса была очевидной.
* * *Около 3 часов пополудни я вылетел в Париж на «фламинго» – одном из трех правительственных пассажирских самолетов. Меня сопровождали заместитель начальника имперского генерального штаба генерал Дилл и генерал Исмей. Встречавшие нас офицеры сообщили Исмею, что немцев ждут в Париже не позже чем через несколько дней. Получив в нашем посольстве информацию о создавшемся положении, я поехал на Кэ д'Орсэ, куда прибыл в 5 часов 30 минут. Меня провели в одну из прекрасных комнат министерства. Там находились Рейно, министр национальной обороны Даладье и генерал Гамелен. Все стояли – и так остались стоять. Глубокое уныние было на всех лицах. Перед Гамеленом на ученическом мольберте была карта примерно в два квадратных ярда, на которой черной чернильной чертой была изображена линия союзного фронта. Эта линия показывала небольшой, но зловещий выступ у Седана.
Главнокомандующий коротко объяснил, что произошло.
Немцы прорвали фронт к северу и к югу от Седана на протяжении 50 или 60 миль. Французская армия, стоявшая перед ними, частью уничтожена, частью рассеяна. Немцы яростно наступают силами бронетанковых частей, причем продвигаются с неслыханной скоростью в направлении Амьена и Арраса, с очевидным намерением выйти к побережью у Абвиля или неподалеку от него. В этом случае они могут пойти на Париж. За танковыми частями двигаются восемь или десять немецких дивизий, все моторизованные, обеспечив себя с обоих флангов по мере продвижения против двух разъединенных французских армий. Генерал говорил около пяти минут, и никто не прервал его ни одним словом. Когда он закончил, наступило продолжительное молчание. Затем я спросил:
