Владимир Гнеушев - Тайна Марухского ледника

– О! – воскликнул Владимир Александрович Смирнов, – эта высота – мы ее условно называли 1316 – имеет свою историю.

– Расскажите, пожалуйста, – немедленно попросили его.

– Штаб нашего полка находился чуть ниже отсюда,– начал Смирнов, – в начале леса. А позиции располагались именно здесь, где мы теперь отдыхаем. Причем некоторые скалы, как, например, вон та, торчащая из высоких трав, служили естественным и надежным укрытием от вражеских мин и снарядов. Под ними располагались наши наблюдательные пункты, по существу, неуязвимые. Немцы вскоре поняли, что оттеснить нас они не смогут и что единственная возможность наступать у них появится лишь тогда, когда они отрежут полк от штаба и подкреплений. Вот они и прошли незаметно по хребтам и заняли эту высоту.

Сказать по правде, жизнь после этого у нас стала просто невыносимой. Мы были как на ладони для вражеских пулеметов и минометов. Мы уже не могли не только свободно маневрировать, но и просто подбросить патроны для бойцов.

И вот возник дерзкий и поначалу казавшийся невыполнимым план – вышибить врага с высоты ударом в лоб, штурмуя гранитную стену.

– И вышибли?

– Конечно.

– Но ведь здесь и сейчас почти невозможно подняться, а если еще в тебя стреляют...

– Тем не менее это так,—сказал Смирнов, – Штурм мы начали ночью и под прикрытием наших минометов. Бойцы ползли как раз по тем узким зеленым полоскам и на рассвете забросали немцев гранатами. Уцелевших добивали из автоматов.

Полковник удовлетворенно посмотрел на окружавших его бывших солдат и сказал:

– Вот они тоже участвовали в этом штурме... Много в пути было неожиданных и радостных встреч. Бывший пулеметчик 810-го полка Валентин Худовердиев нашел своего политрука пулеметной роты Архипа Ефимовича Коноваленко и своего пулеметчика Владимира Ивановича Бернацкого. Они весь путь шли рядом, но так и не знали, что воевали в одной роте, и лишь воспоминания деталей боев и знакомые обоим места сражений дали возможность узнать друг друга.

Валентин Худовердиев рассказал забавный случай, который хорошо помнит Коноваленко и Бернацкий.

– Помню, как однажды пришло в пашу роту пополнение, – начал он, помешивая веточкой в костре. – Многие бойцы были молодые и необстрелянные, а тут надо было действовать решительно и всерьез. Подошла ночь, командир приказал усилить дозоры, а у нас опытных бойцов не хватает. Пришлось посылать и новичков.

Где-то возле ворот перевала был поставлен на пост молоденький солдат-грузин. Ему сообщили пароль (“Мушка”) и предупредили, чтобы глядел в оба, потому что ожидалась вылазка немцев. Солдат, конечно, старался честно исполнять приказ, но без казуса не обошлось.

Ночью командир роты решил проверить посты и сумел незаметно подойти к молодому бойцу. В последний миг тот все-таки заметил чью-то тень и, щелкнув затвором, крикнул, коверкая русские слова:

– Стой! Кто идот?

– Свои, свои,– успокаивающе произнес командир. Но боец был непреклонен.

– Стой! – снова крикнул он и почти вплотную приставил дуло винтовки к груди командира. – Пароль “Мушка” знаешь?

– Ну, конечно, знаю, – сказал несколько оторопевший командир.

– Скажи!

– Мушка.

– Проходи, пожалуйста, – сказал солдат и опустил винтовку...

– После еще долго смеялись бойцы нашей роты, вспоминая этот случай, – закончил Худовердиев и, глядя сейчас на весело хохочущих слушателей, рассмеялся сам...

Были в походе и другие встречи. У ночлега возле нарзанного источника мы встретили колхозника сельхозартели имени Кецховели Очамчирского района Задыка Саркнсовича Чакучяна. Он очень рад встрече. В годы войны он был председателем колхоза, помогал доставлять в горы продовольствие и боеприпасы.

Встретились ветераны и со своими старыми проводниками Мухарби Аргулиани и Шота Квицнани. Они по-прежнему живут здесь же в трех домиках, прилепившихся к высокой скале. Эти домики носят название – село Адза-гар. Они рассказали, что их третий друг, неутомимый проводник Александр Цалани, награжденный за этот труд в дни войны медалью, четыре года назад умер.

У старого Мухарби есть сын Мито. Все были приятно удивлены и обрадованы, когда узнали, что Мито тоже проводник и он ведет нас всех в этом мирном походе вместе с заслуженным тренером СССР альпинистом Александром Ивановичем Иванишвили.

На первой ночевке старые солдаты, да и шедшие с ними молодые ребята-альпинисты были обрадованы неожиданным торжеством. Оказалось, что у бывшего бойца 810-го полка и сегодняшнего участника похода Александра Николаевича Пронина день рождения и исполнилось ему сорок лет.

– Двадцать один год назад я отмечал свой день рождения чуть ли не на этом самом месте, – улыбнувшись, сказал Пронин. – Только тогда шампанского не было. А сейчас...

И под радостные возгласы друзей он извлек из тяжелого рюкзака две большие бутылки. В отсвете костра они оказались совершенно черными...

Мы заметили, что бывший командир 9-й роты 808-го полка Арташес Петросович Вартанян несколько расстроен. Мы подошли к нему и разговорились.

– Что-то у вас подавленное настроение?—спросили мы его.

– Он волнуется, – ответил за него Григорий Ломидзе. – Понимаете, сегодня или завтра он должен вторично стать дедом.

– Странные совпадения в жизни бывают,– в задумчивости произнес Арташес Петросович. – Почти 21 год тому назад, находясь здесь в боях, я получил письмо от жены, в котором она писала, что ждет ребенка. Я волновался тогда и написал ей – если родится дочь – назвать Розой. (Сын Роберт у нас уже был, и мы ждали дочь.) И вот сейчас эта Роза должна подарить мне внучку, а может быть, уже подарила. И снова волнения... По этой причине семья не пускала меня в этот поход...

Как узнали мы позже, действительно в день, когда мы на перевале вели этот разговор, в Тбилиси у дочери Вартаняна – Розы родилась дочь, которую она назвала Натой.

Предчувствие и на этот раз не подвело счастливого деда.

Затем мы разговорились с Григорием Алексеевичем Ломидзе. Он неожиданно оказался человеком удивительной судьбы. У грузин фамилия Ломидзе очень распространенная, а поэтому вначале, когда Григорий Алексеевич выступал и возлагал у обелиска землю Грузии, мы не могли подумать, что это тот самый Ломидзе, бывший политрук 8-й роты 808-го полка, о котором мы читали архивные документы.

– Но что это за чудо? – открыто удивлялись мы. – Ведь этот политрук числится погибшим?

– Да. Это правда. Числился... И все же стою сейчас перед вами, – смущенно улыбаясь, сказал Ломидзе.

А случилось все это так.

5 сентября 1942 года, как известно, был самым тяжелым и самым страшным днем обороны Марухского перевала. Шел смертельный бой с егерями. Прорвав нашу оборону, они ворвались в боевые порядки 808-го стрелкового полка. Тускло светилось небо, окутанное пороховым дымом. Мрачные громады скал, казалось, вздрагивали от непрерывного грохота боя. Егерям удалось ворваться в расположение штаба полка. Отражать яростную контратаку пришлось всем: и тем, кто был на передовой линии, и раненым, и больным, находившимся в медсанбате. Среди тяжело больных был и политрук 8-й роты Григорий Ломидзе. Он уже несколько дней находился в тяжелом состоянии от тропической малярии.