Kiedis Anthony - Scar_Tissue_rus

В период Blood Sugar, я взял несколько уроков у преподавателя Майкла Джексона (Michael Jackson), но он мне не понравился, и я бросил после двух занятий. Для One Hot Minute я занимался с приятным парнем, который играл на пианино и пел в барах за чаевые. Я не знаю, улучшил ли я свои вокальные возможности, но было очень весело. Вместо пения гамм, мы брали одну из сотен его книг с нотами и пели песни Beatles. Затем я нашёл Рона Андерсона, который был классическим преподавателем и обладал оперным голосом. Было отнюдь не весело, сидеть и петь гаммы, но я ощущал мгновенные результаты и гораздо лучше контролировал свой голос. Я работал с ним каждый день, во время записи альбома, который мы, в конечном счёте, назвали Californication. Моей самой большой ошибкой было то, что я не продолжил работать в его стиле, поэтому часто терял голос, когда был в туре. Это достигло своего предела, когда мы приехали в Нью-Йорк. Поэтому Рону тоже пришлось прилететь и работать со мной весь день, в итоге, я чувствовал себя вполне хорошо для концерта. Он посоветовал мне строгий режим разогревающих упражнений для голоса, которые я неукоснительно делаю и по сей день.

Мы все были по-хорошему взволнованы, когда закончили работу над альбомом. Мы чувствовали себя лесом, сгоревшим дотла, но в котором из пепла выросли новые деревья. Фли всё ещё находился в своём эмоциональном водовороте, но Джон, я и даже Чед также прошли через свои трудности, поэтому между всеми нами была реальная связь. Нас действительно объединяло то, что работа была успешно завершена. Пройдя через всё это, мы многое осознали по-новому. Не нужно быть такой же сукой, какой ты был раньше, не нужно быть таким же ужасным эгоистом, не нужно думать, что мир тебе что-то должен, не нужно быть парнем, который постоянно думает: “дайте мне моё?” Это так называемое “моё” состоит в том, что я жив, у меня есть возможность делать музыку с теми людьми, с которыми я обожаю это делать. Одной из самых удивительных особенностей той эпохи в жизни группы, было то, что мы относились ко всему с таким же энтузиазмом, с каким начинали играть, если не больше. И когда мы начали запись, нам очень сильно помогал этот энтузиазм.

Мы свели альбом, люди начали приходить, чтобы послушать его, и мы были очень рады их реакции. На домашнем фронте дела также шли хорошо. Я постоянно ездил в Нью-Йорк навещать Йоханну, которая теперь была Чистой Девочкой. Она захотела вернуться к учёбе, поэтому я устроил её в Институт Технологии Моды, и она хорошо справлялась. Её глаза снова светились, и в наших отношениях всё было замечательно. Единственная неприятная ситуация, в которую попала группа, случилась, когда мы дали послушать готовый альбом нашим менеджерам. Клифф и Питер прилетели в Лос.-А., пришли в студию, послушали, и их абсолютно не впечатлило, мы не могли поверить в это. Мы поставили им Scar tissue, Otherside и Californication, а они сидели и говорили: “О'кей. С этой мы могли бы поработать. Не знаю, как насчёт другой. Это не самое лучшее, но мы могли бы попробовать выжать максимум”. Они всё ещё ведут себя так, всё ещё недооценивают вещи. Нам показалось почти смешным, что они пользуются плодами нашего труда с такой сдержанной реакцией. Мы не волновались об этом. Мы верили в этот альбом, любили его и хотели донести его до людей, но то, как его примут, было менее важно для нас, чем то, что мы просто были довольны тем, что сделали.

Клифф решил, что лучше будет начать со Scar tissue, выпустить сингл и снять первый клип. Мы решили сделать небольшой тур, чтобы заявить о выходе альбоме. Так он был выпущен в июне, мой друг Крис Рок (Chris Rock) предложил нам сыграть концерты на выпускных балах в окрестных школах. Это навело меня на воспоминания о своей учебе средней школе и том, как здорово было смотреть на группы, которые приезжали поиграть. Поэтому мы решили устроить несколько бесплатных концертов для учеников средних школ. Мы ощущали важность концертов больше, чем когда-либо, поэтому решили предложить ученикам написать эссе, о том, как сделать школу лучшим, более безопасным и весёлым местом, чтобы они не боялись ходить в школу. Если ты писал эссе, то получал бесплатный билет на концерт. Мы начали концерты в мае, и они были просто волшебными, потому что были маленькими, и на них приходили ребята, которые очень хотели прийти и потратили время на написание сочинений. От них исходило столько любви, о лучшем приеме мы и не мечтали. Мы узнали, что альбом достаточно популярен в Европе, когда в июне поехали туда на серию пресс-конференций. Когда мы были в Италии, мы с Джоном ехали на заднем сидении Мерседеса, с открытыми окнами. Двое итальянских парней на скутере подъехали прямо к нам. Они заглянули в машину и начали кричать: “Эй, калифорникейшн, калифорникейшн!”, а затем начали петь Scar tissue. Альбом вышел пять дней назад. Куда бы мы не пошли, в каждом магазине играл наш альбом. Италия загорелась. Постепенно рейтинги продаж от небольших выросли до такого уровня, что в том году в Италии наш альбом покупали больше, чем другие. Как получается так, что вся страна влюбляется в вас за один день? В июле мы отыграли несколько огромных шоу. За недолгое время с момента выхода альбома, он успел наделать в мире много шума. Наш альбом принимало большее количество людей и гораздо теплее, чем мы ожидали. В ходе нашего тура нам предложили закрывать Вудсток '99. Это было отлично, потому что за день до выступления мы играли ещё один концерт под открытым небом на улице Юнж в Торонто. Это концерт должен был быть не очень людным, но получилось так, что на него собрался весь город. Огромное количество людей заполнило улицу, каждое здание и крышу. Это ещё раз доказывало, что мир с нами, и мы снова пробудили фанатов Red Hot от их долговременного сна. Они все оторвались от своих дел, чтобы отрываться с нами, слушая наш альбом.

На следующий день мы поехали на Вудсток. Мы планировали прилететь, пересесть на автобус, добраться до места концерта за час до выступления, сконцентрироваться, отыграть и как можно быстрее смотаться до того, как начнётся массовое перемещение людей. До того, как мы приехали туда, нам сообщили, что этот фестиваль не был очень хорошо организован, и толпа выходила из-под контроля. Когда мы добрались до этой старой военной базы на окраине Нью-Йорка, стало ясно, что всё происходящее уже не имело ничего общего с Вудстоком. Это не было символом мира и любви, а олицетворяло жадность и пользовательское отношение ко всему. Маленький голубь с цветком в клюве говорил: “Насколько много денег мы можем содрать с этих ребят за футболки, чтобы это сошло нам с рук?”

Мы пришли за кулисы и сразу же предались нашим ритуалам: физическим упражнениям, растяжке, медитации, разминке пальцев и вокальным упражнениям. Было около семи, а значит, нам предстояло выйти на сцену залитую красками яркого и драматичного провинциального нью-йоркского заката. Никто не сообщил нам, что люди в толпе подвергались нападениям, изнасилованиям и чему-либо в этом роде. Нам казалось, это просто ещё один большой рок-фестиваль, без особых проявлений зла.