Нил Никандров - Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

Лаура направила полученные документы авиапочтой в Рим, а сама надолго задержалась в Сан-Хосе: ее свалила желтая лихорадка…

«Макс» вручил грамоты президенту Италии Луиджи Эй-науди 14 мая 1952 года. В соответствии с ритуалом новому послу Теодоро Б. Кастро были оказаны военные почести. У входа во дворец Киринале его встретил почетный караул. В самом дворце «коста-риканского посла» приветствовали рослые кирасиры в живописных мундирах эпохи Наполеоновских войн. Преодолев анфиладу пышных салонов, Кастро был с подчеркнутой теплотой встречен президентом. Кастро вручил ему верительные грамоты, и тот распечатал их и, по своему обычаю, старательно ознакомился с их содержанием. Затем итальянский президент пригласил улыбающегося посла в соседний салон для беседы, в ходе которой затронул тему итальянских иммигрантов в Коста-Рике. Все ли делается для их адаптации в стране, обеспечиваются ли они работой, не возникает ли из-за этого трений с коренными обитателями? Кастро не слишком владел темой, но поспешил успокоить собеседника на этот счет. Итальянцы чувствуют себя в Коста-Рике как дома!

В заключение — официальное фото на память. Потом президент и посол обменялись подарками. Кастро преподнес Эйнауди роскошный кофейный набор, а тот — фотоаппарат в кожаном футляре с дарственной гравировкой. Сейчас он хранится в персональной витрине Григулевича в Музее СВР.

Итак, ряды чрезвычайных посланников и полномочных министров в Риме пополнились новым членом! Одновременно у «Макса» прибавилось работы «по крыше». Внешнеполитическое ведомство Коста-Рики старалось на всю катушку использовать новоиспеченного посланника в Риме. «Максу» пришлось участвовать в сессиях ФАО, Международной конференции по хлопку, Международном католическом конгрессе по проблемам мира и т. д. Кастро был неизменным участником европейских ярмарок и выставок, где по его инициативе все чаще появлялись стенды с сельскохозяйственной продукцией Коста-Рики. Выделялся сеньор Кастро и своим интересом к научной деятельности. Он читал в Итальянской академии культуры и искусства лекции по истории древних цивилизаций майя и инков, выступал по радио, публиковал в итальянской печати блестящие, преисполненные эрудиции статьи о проблемах Центральной Америки. Нередко его можно было видеть в библиотеке Ватикана. Если бы знали Святые Отцы, какие литературно-научные планы вынашивал усидчивый ученый муж!

Чтобы оставлять посольство в надежных руках на периоды долгих отлучек, в Рим по просьбе «Макса» был переброшен из Уругвая агент «Роке». В годы минувшей войны он был основным помощником Григулевича в Монтевидео. Его постоянное присутствие в посольстве было необходимо и по другой причине: обеспечения безопасности «Макса». За годы оперативной работы Григулевич контактировал с сотнями людей, которые могли что-то знать о его «сомнительном» прошлом, связях с советской разведкой и Коминтерном. «Роке» исполнял роль своеобразного «фильтра» по предварительному изучению посетителей. О каждом из них он докладывал «Максу», и тот решал, давать или не давать аудиенцию. Для некоторых визитеров посол навсегда оставался «неуловимым» и «недосягаемым». Отсюда и возникновение легенды о том, что Теодоро Б. Кастро «манкировал» своими дипломатическими обязанностями, неделями не появлялся в своем кабинете, перекладывая все на плечи сотрудников.

Послы и посланники из Латинской Америки тесно общались друг с другом, и вскоре «костариканец» был на короткой ноге с каждым. Вот где пригодились энциклопедические познания Григулевича. С мексиканцем Рамоном Бететой он на равных обсуждал тонкости монументальной живописи. С бразильцем Карлосом Альвесом Соусой — проблемы освоения Амазонии. С боливийцем Аугусто Сеспедесом — возможные пути возвращения страны к тихоокеанскому побережью. С перуанцем Раулем Пинто — генеалогию инкских императоров. С парагвайцем Вирхилио Каталди — историю цивилизаторской миссии католических монашеских орденов. Довольно тесные отношения были у Теодора Боннефила с Анибалом Риосом из Панамы, Амадео Канессой из Сальвадора, Лопесом Родесно из Гондураса.

Успешно развивались отношения с американскими дипломатами. Периодически Кастро вел задушевные беседы с послом США Элсуортом Банкером. В оживленные «обмены мнениями» превращались встречи с разведчиками ЦРУ, которые работали под прикрытием посольства США. «Познавательный» характер носили собеседования с послом ФРГ Клеменсом фон Брентано. Педант и прагматик фон Брентано любил встречи с эмоциональным, любящим крепкую пикантную шутку «костариканцем». И педанты нуждаются в эмоциональной разрядке. Во время визитов к председателю Совета министров Италии де Гаспери, его заместителю и министрам «Максу» удавалось получать важную для советского правительства информацию. Кастро умел расшевелить собеседников. Он очаровывал, «гипнотизировал», мягко втягивал их в дискуссию, в принципиальный спор и в итоге нередко получал доверительную информацию о сложных моментах во взаимоотношениях западноевропейских стран с Вашингтоном, о планах НАТО, о намерениях Рима по развитию отношений с СССР.

Из всех латиноамериканских послов у «Макса» не сложились отношения только с чилийцем Тобиасом Барросом. В годы Второй мировой войны он был послом в Третьем рейхе, дружил с высшими иерархами нацистского режима и был у них в фаворе. Разведчик подозревал его в пособничестве нацистам, создании одной из «нелегальных троп» для бегства гитлеровских преступников в Латинскую Америку. Григулевич не ошибся. Мемуары Барроса, опубликованные много лет спустя, содержали много сочувственных слов о военных, дипломатических и других деятелях рейха, хотя, возможно, автор ставил перед собой только одну цель — быть предельно объективным.

Наиболее представительной фигурой «панамериканской группы представителей» была очаровательная блондинка Клара Буг Люс, сменившая в 1953 году Элсуорта Банкера на посту посла Соединенных Штатов. Она была «царицей бала» на протокольных и иных мероприятиях в Риме. Все знали, что несколько театральных пьес, написанных ею, были поставлены на Бродвее и высоко оценены критикой. Нелицеприятная молва приписывала назначение Бут Люс на высший дипломатический пост в Риме влиянию ее мужа Генри Люса, крупного магната североамериканской прессы, который контролировал журналы «Тайм», «Форчун» и «Лайф». Надо признать, что свои обязанности посла Бут Люс выполняла достойно.

В Госдепартаменте США предпочли бы послать в неспокойную, пронизанную коммунистическими симпатиями Италию опытного карьерного посла, однако «неотразимая блондинка», как выяснилось, обладала железной волей и ни на йоту не отклонялась от стратегической линии США на Апеннинах. Разумеется, иногда она допускала неосторожные высказывания, которые могли быть истолкованы как «вмешательство» во внутренние дела страны, но все это воспринималось почти как должное, американцы вмешивались повсюду. Мир постепенно привыкал к этому…