Николай Великанов - Мерецков

Фашисты еще более активизировались. 10 сентября они нанесли мощный удар по флангу 2-й ударной армии, за ним последовали еще несколько других. Для Мерецкова и его штаба стало очевидным, что немцы намереваются ударами по северному и южному флангам вклинившейся группировки Волховского фронта взять ее в кольцо и разгромить. Пришлось перейти к обороне.

27 сентября начался отвод частей на восточный берег реки Черной, то есть на рубеж, который войска группировки фронта занимали до начала операции. Отражая непрерывные атаки превосходящих сил врага, стойко выдерживая массированный огонь артиллерии и удары авиации, дивизии остановились на прежнем рубеже.

Прорваться к Ленинграду не удалось, однако в ходе Синявинской операции блокада города зашаталась. Попытка врага организовать новое наступление на Ленинград сорвалась. Бывший командующий 11-й армией Э. Манштейн впоследствии признавал, что после проведенной советскими войсками Синявинской операции о скором проведении наступления на Ленинград не могло быть и речи. Чтобы избежать катастрофы, вспоминал он, Гитлер приказал ему немедленно взять на себя командование этим участком фронта.

В это время на юге нашей страны разворачивалась грандиозная Сталинградская битва (она начнется 19 ноября 1942 года). Гитлеровцы стягивали туда большие силы. Планировалась переброска резервов и с Северо-Западного направления. Но теперь немецко-фашистское командование было серьезно озабочено Ленинградом: все труднее становилось удерживать блокаду. Оно было вынуждено усиливать группу армий «Север» за счет частей, прибывавших из Европы. А эти части так необходимы немцам на Волге.

Синявинская операция не достигла успеха из-за допущенных ошибок в ее подготовке и проведении. Командованию Волховского фронта недоставало умения вести операцию с применением крупных сил артиллерии и других средств борьбы против хорошо подготовленного и сильного противника. Были и другие недостатки, связанные с организацией взаимодействия артиллерии и авиации, противовоздушным и инженерным обеспечением в ходе боев. Также сказалась старая болезнь — недостаточная согласованность действий войск Волховского фронта с действиями Невской оперативной группы Ленинградского фронта.

Но, как говорится, на ошибках учатся. Лучше бы, конечно, на чужих.

Операция «Искра»

Новый план операции по прорыву ленинградской блокады стал созревать сразу после окончания Синявинской. Нужно было любой ценой проделать расширенный сухопутный проход в блокадном кольце, по которому срочно наладить снабжение города и войск Ленинградского фронта всем необходимым.

Маршал Василевский в своих мемуарах писал: «Сегодня у Вагановского спуска к Ладожскому озеру высится монумент в виде двух несмыкающихся полуарок, которые символизируют блокадное кольцо с просветом автомобильной трассы, названной ленинградцами "Дорогой жизни".

"Дорога жизни" не имеет прецедента в военной истории. Ее создание явилось одним из наиважнейших мероприятий, призванных облегчить положение города и его населения, обеспечить войска и силы флота всем необходимым для ведения боевых действий. Днем и ночью непрерывным потоком, нередко под бомбежкой и артиллерийским обстрелом, шли в Ленинград автомашины, груженные продуктами питания, медикаментами, топливом, техникой, боеприпасами, а обратными рейсами увозили женщин, детей, стариков, раненых и больных…»

Но этой сезонной автотрассы было мало для того, чтобы поддерживать жизненные силы ленинградцев.

Ф. Гальдер, отмечая в своем дневнике трудности фашистских войск под Ленинградом, выражал надежду, что «положение здесь будет напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник — голод». Гитлеровцам казалось, что еще немного — и город падет.

К концу декабря для войск Ленинградского и Волховского фронтов сложилась относительно выгодная в оперативном отношении обстановка. Как вспоминает Мерецков, его фронт активно готовился к прорыву блокады, накапливал силы для предстоящих боев.

Руководство фронтом к тому времени претерпело некоторые изменения: членом Военного совета фронта был назначен генерал-лейтенант Л.3. Мехлис (перед этим он был представителем Ставки на Крымском фронте и не оправдал возлагавшихся на него надежд), вместо Г.Д. Стельмаха начальником штаба стал генерал-лейтенант М.Н. Шарохин.

Мерецков и члены Военного совета фронта раздумывали над тем, где лучше всего нанести удар по врагу. Снова у Синявина? Или пробиваться к Чудову? А может, обойти противника с юга, от Новгорода?..

День и ночь проводилась разведка. Допрашивались пленные, изучались документы, добытые во вражеских штабах. Обобщались сведения, полученные от партизан.

«Чуть западнее места впадения Вишеры в Волхов вросло в землю наше небольшое предмостное укрепление, — вспоминал Мерецков. — Южнее по обе стороны 250-метровой реки раскинулся Новгород. В воде отражались его древние строения. Дома стояли с бесформенными зубчатыми проемами. Городские улицы перепоясаны вражескими окопами. На колокольнях установлены пулеметные точки и оборудованы наблюдательные пункты. С обратных скатов холмов, на которых стоит город, в нашу сторону то и дело с визгом неслись фашистские мины».

Важным опорным пунктом обороны противника на северной стороне был 40-метровый Банковский холм. Даже в самое сильное половодье вершина его оставалась сухой. Гитлеровцы превратили его в мощную артиллерийско-минометную цитадель, холм изрыгал огонь и свинец, на многие километры вокруг сея разрушения.

Недалеко от пересечения Волхова шоссейной дорогой из Будогощи в Чудово стояло селение Грузино. Через него шел передний край фашистского укрепления. Разбитое артиллерийскими снарядами, селение служило вражеской авиации одним из наземных ориентиров: здесь фашистские самолеты делали поворот от реки к железной дороге Москва — Ленинград, в сторону Горнешно и Малой Вишеры…

Еще зимой 1941 года удалось захватить на левом берегу Волхова, между устьями рек Оскуи и Тигоды, плацдарм, требовавший постоянного внимания. Линия фронта тянулась здесь через покрытые буреломом болота и островки, выглядевшие как плавучие рощи. Передвижение было возможно только по настилам. Дождливыми ночами колонны подносчиков тащили на себе патроны, снаряды и продовольствие, а возвращаясь, выносили раненых. После дождя настилы скрывались под водой. Тогда люди передвигались в болотной жиже иногда по пояс, толкая перед собой плоты, проваливались в воронки, обходили пни, кусты и затопленные проволочные заграждения.