Маргарита Рудомино - Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Она была единственна, но не одинока. И сегодня, снова и снова думая о Маргарите Ивановне, о том, что она значила в моей, в нашей жизни, я вспоминаю и других людей, совершенно разных, даже несопоставимых по масштабам деятельности, дарований, известности, но родственно близких в том, как они влияли на мировосприятие и на судьбы моих близких и мою. Писательница и журналистка Фрида Вигдорова (1915–1965) была корреспондентом "Правды" и "Литературной газеты" в самые дурные годы, но она ни одной строкой не солгала, ни разу не поступилась совестью, ухитрялась пробиваться к заключенным в тюрьмы, в лагеря, добивалась пересмотра неправедных приговоров. Гениальный ученый и бесстрашный защитник прав человека Андрей Сахаров (1922–1989) тоже окончил советскую школу, советский вуз, и так же, как Маргарита Ивановна, как Фрида, верил, что мы строим социализм, создадим самое справедливое общество в истории человечества. Три совершенно разные личности, совершенно разные судьбы — три чуда, но в них олицетворено горестное, трагическое и, вопреки всему злу, плодотворное чудо России.
Вспоминая Маргариту Ивановну, Фриду, Андрея Дмитриевича, я верю — верю в чудеса, которые спасут Россию.
Т. В.Агафонова. Счастливая судьба[102]
Вчера, когда за окнами большого конференц-зала вставал по-летнему светлый московский вечер, Всесоюзной государственной библиотеке иностранной литературы была торжественно вручена награда — орден Трудового Красного Знамени.
Это были минуты, часы, когда каждый, наверное, из семисот ее сотрудников невольно сверял себя, свою суть, свое отношение к труду, жизни, людям с той долгой, нелегкой дорогой, которую прошла Библиотека. Тогда, полвека назад, не всеми сразу понятая и признанная, она пробивалась тропинкой упорного научного поиска, смело и честно отстаивая право на свое существование…
Многим вот о чем еще думалось, наверное, вчера в этом зале. Как удивительно переплелись судьбы людей и книг. Со всеми их радостями и горестями судьбы эти создали уникальную историю Библиотеки, завоевавшей всемирное признание. И, быть может, есть особая символика в том, что юбилей этот пришелся на Международный год книги, который отмечается во всем мире по инициативе нашей страны.
Есть много восхищенных отзывов о Библиотеке, написанных в разные годы Ричардом Олдингтоном, Вилли Бределем, Джеймсом Олдриджем, Эрскином Колдуэллом, Пабло Нерудой, Херлуфом Бидструпом… "Эта библиотека вызывает восхищение и преклонение. Мысль, столь всеобъемлюще распространенная, и есть культура, широко доступная для всех…" — это недавний отзыв Ж.Дюамеля, министра по делам культуры Франции.
А вот что писал еще в 1944 г. Жан Ришар Блок: "…Когда я расскажу во Франции, что я видел в СССР, поверят ли мне? Да, отныне поверят. Ибо был Сталинград, были несравненные подвиги Советской Армии… Чтобы ограничиться библиотекой, где я пишу эти строки, скажу, что я не знаю ничего равного ей во всем мире. Маргарита Ивановна сумела превратить ее в не имеющий себе равных культурный центр".
Маргарита Ивановна Рудомино — бессменный директор Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы. Но очень многие прогрессивные писатели и библиотекари мира знают ее не только как директора. Знают ее как друга, как помощника в делах Международной федерации библиотечных ассоциаций, вице-президентом которой она является многие годы.
Но вернусь к Библиотеке нашей. И, рассказывая вкратце ее историю, буду приводить штрихи из биографии Маргариты Ивановны, ибо они неотделимы от судьбы Библиотеки.
Начну, однако, с дня сегодняшнего. И постараюсь описать для тех, кто его не видел, новое здание Библиотеки, что стоит почти в центре Москвы. Строгое и монументальное, оно рождает вместе с тем ощущение какой-то жизнеутверждающей легкости. Видимо, из-за множества широких зеркальных окон, выходящих на обширную площадь между Ульяновской улицей и набережной древней Яузы. "Окнами в мир" называют их частотам, за окнами этими, на многокилометровых стеллажах библиотечных хранилищ тихо и мудро, прижавшись "плечами" друг к другу, живут книги — четыре с лишним миллиона на 132 иностранных языках. И кажется мне сейчас в тиши хранилищ, будто громкими голосами зовут книги нашу планету к той же дружбе, что между ними… Если бы всегда так сбывались мечты, как сбылись они у Маргариты Ивановны Рудомино…
1921 год. Москва. Кабинет одного из работников Наркомпроса… Убеждают двадцатилетнюю Рудомино:
— Поймите вы, странная девочка, нельзя сохранить часть, когда уничтожено целое. Неофилологический институт мы расформировали, а вместе с ним и вашу библиотеку…
Тогда "странная девочка" подходит к столу. Вынимает из витиеватой подставки стеклянную чернильницу и, держа ее в руках, доказывает, что вот, мол, "часть может существовать без целого". Однако это далеко не последний ее довод. Приехала из родного Саратова по вызову Наркомпроса. Будешь, сказали, заведовать библиотекой "богатств мировой культуры". И что же? Книг не оказалось. Ладно. Съездила и привезла книги, оставшиеся после покойной мамы, преподавательницы иностранных языков…
Рудомино решительно поставила на стол чернильницу и категорически потребовала, чтобы библиотеку возродили и узаконили, ибо читатели требуют…
— Какие читатели, девушка? Барыни-салопницы, которым подавай французские романы? Нам сейчас не до романов, хлеба не хватает…
Победа осталась на стороне Рудомино. Она возвращалась бегом в "помещение" библиотеки. Полуразрушенная квартира на пятом этаже… Окна без стекол. Вечерами от холода замерзают чернила. Директор и сотрудник библиотеки — в одном лице. И хлеба, кстати, не хватает даже на завтрак..
Вскоре выменяла печку-времянку на свою единственную подушку. Можно было бы книги под голову… Но посчитала это кощунством.
С одного шкафа маминых книг, привезенных Рудомино из Саратова в Москву, начиналась Всесоюзная государственная библиотека иностранной литературы.
И стала такой, как написал о ней недавно в своем отзыве Константин Симонов: "Может, никогда еще я не испытывал такого острого чувства зависти к людям, знающим не только свой родной язык, как сегодня, обходя этот прекрасный дом. То дело, которое в нем делается, имеет самое непосредственное отношение к будущему человечеству, и об этом нельзя не думать".
О том же думается мне сейчас, когда целый день хожу как зачарованная по бесконечным, кажется, залам ее и отделам. Без добрых советчиков потерялась бы сразу, ибо, увы, отношусь к тому поколению предвоенных лет, которое не может похвастаться знанием иностранных языков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});