Валерий Шамбаров - Государство и революции

Спасли его поддержка опытных интриганов Геринга и Геббельса и собственная "незакомплексованность". В декабре 32-го на очередных переговорах со Штрассером Гитлер вдруг закатил совершенно безобразную сцену с истерикой, выкриками, катанием по полу и кусанием ковра. Разумеется, какой-либо разумный компромисс с таким "психом" выглядел невозможным, и шокированный конкурент сгоряча подал в отставку. Что Гитлеру и требовалось. А через месяц пришла победа! Демонстрация умеренной линии все же сыграла свою роль, и после очередного правительственного кризиса с отставкой кабинета Шлейхера влиятельные заступники уговорили дряхлого президента Гинденбурга предложить Гитлеру должность рейхсканцлера и формирование кабинета министров. Здесь можно прийти еще к одному любопытному выводу. Добившись власти законным, а не насильственным путем, получив в распоряжение нерасшатанные и неразрушенные революционными взрывами государственные рычаги, хозяйство, вооруженные силы, именно Гитлер сумел воплотить в жизнь ленинский план строительства нового общества - тот самый, по которому достаточно было захватить верхушку власти, а дальше пользоваться готовыми "капиталистическими" рычагами и структурами. Чего не удалось самому Ленину, которому из-за собственных подрывных действий достались лишь негодные к употреблению обломки прежних государственных механизмов.

И общие внешние черты коммунистического и нацистского государств, часто называемые исследователями в качестве парадокса, на самом деле тоже не представляли собой никакой случайности. Они перенимались Гитлером вполне сознательно и целенаправленно. Он сам признавался: "Я многому научился у марксистов. И я признаю это без колебаний. Но я не учился их занудному обществоведению, историческому материализму и всякой там "предельной полезности"!

Я учился их методам. Я всерьез взглянул на то, за что робко ухватились их мелочные секретарские душонки. И в этом вся суть национал-социализма. Присмотритесь-ка повнимательнее. Рабочие спортивные союзы, заводские ячейки, массовые шествия, пропагандистские листовки, составленные в доступной для масс форме - все эти новые средства политической борьбы в основном берут свое начало у марксистов. Мне достаточно было взять эти средства и усовершенствовать их, и мы получили то, что нам надо..." Точно так же перенимались и усовершенствовались достижения коммунистов в области террора: лагеря для инакомыслящих, политическая репрессивная машина. Как уже отмечалось, о советской карательной системе нацистские руководители были прекрасно осведомлены, так что и тут совпадения были вовсе не случайными.

Таким образом, Гитлер просто довел ленинизм до логического завершения. Отбросил "идеологические подпорки", отмел фразеологическую шелуху, в которой постоянно путались и сами большевики - поскольку в борьбе с конкурентами сегодняшние истины назавтра приходилось объявлять "оппортунизмом" или "уклонизмом", да еще и доказывать, почему это стало оппортунизмом только сейчас. Германский фюрер избавился от всего этого, а оставил лишь главное борьбу за власть. И методы неограниченной власти. Что, если разобраться, и составляло главную цель Ленина и суть его учения (и конечно, не только Ленина, а и Троцкого, Сталина и других революционных лидеров, а уж признавались ли они себе в этом сами - вопрос не принципа, а только степени персонального лицемерия). Ну а лозунги социализма во всех нацистских программах остались. Только после победы трактоваться они стали несколько иначе. Теперь Гитлер разъяснял: "Мой социализм - это не марксизм. Мой социализм - это не классовая борьба, а Порядок...".

Или: "Зачем нам социализировать банки и фабрики? Мы социализируем людей".

13. Развод по-советско-германски

После прихода Гитлера к власти разрыв душевного альянса между СССР и Германией произошел далеко не автоматически, как это порой представляют. Да и почему должен был последовать разрыв? Напомним, что еще при подготовке революции 1923 г. националисты и нацисты рассматривались как потенциальные союзники. В отличие от социал-демократов, поскольку те были сторонниками западной ориентации. А в 1929 г., возобновляя подрывную деятельность в Германии, Сталин подтвердил указание считать главным врагом не гитлеровцев, а социал-демократов. В Москве пришли тогда к выводу, что немецкий национализм нужно поддержать для противопоставления страны западным "империалистам". Эта линия была узаконена на VI конгрессе Коминтерна, и Тельман дисциплинированно провозглашал: "Нельзя допустить, чтобы за нацистскими деревьями мы не видели социал-демократического леса!" А

незадолго до прихода к власти Гитлера, в августе 32-го, один из руководителей Исполкома Коминтерна Пятницкий хотя и призывал расширить и закрепить некий "единый фронт, сложившийся в драках с фашистами", но одновременно подчеркивал, что этот самый "единый фронт" должен быть направлен и против социал-демократов и "профбюрократов".

Но нацисты, оказавшись у руля государства, первым делом нанесли сокрушительный удар по компартии, которая в этот момент сама активно готовилась к захвату власти. О масштабах подготовки говорит тот факт, что в мае 1932 г., когда после слабого и аморфного кабинета канцлера Брюнинга к власти пришло правительство фон Папена, разразился крупный скандал выяснилось, что вся полиция Пруссии была коммунистическим гнездом и работала практически под контролем компартии. В Германии опять вовсю развернули деятельность военные инструкторы Коминтерна, численность боевых отрядов "Рот фронта" достигала полумиллиона человек. 2. 2. 1933 г. митинги и демонстрации компартии были запрещены. Разумеется, красные восприняли это как вызов, и когда через три дня в Берлине состоялся парад штурмовиков по случаю победы Гитлера, компартия устроила массовые ответные акции, вылившиеся в беспорядки и столкновения в Берлине, Бреслау, Лейпциге, Данциге, Дюссельдорфе, Бохуме, Страсфурте с погромами, ранеными и убитыми. А 9. 2 после этих событий полиция (еще не нацистская, а полученная в наследство от республики) произвела обыски в штаб-квартирах компартии, в результате чего были обнаружены несколько складов оружия и боеприпасов, а также документы изобличающие подготовку переворота.

Однако ситуация продолжала обостряться, и 25. 2 военизированные формирования компартии - отряды "Красного фронта" и боевые группы так называемой "Антифашистской лиги" - были для перехода к активным действиям объединены под общим командованием. А на следующий день их руководство выступило с воззванием к "широким массам встать на защиту коммунистической партии, прав и свобод рабочего класса", провозглашая "широкое наступление в титанической борьбе против фашистской диктатуры". Так что провокация с поджогом Рейхстага, неуклюже организованная нацистами 27. 2, строго говоря, была даже лишней - она только навредила своим авторам в глазах общественности, а причин и поводов для жестких действий против красных и без нее хватало. Пожалуй, столь дешевый эффект потребовался лишь для того, чтобы подтолкнуть нерешительного и впавшего в старческий маразм президента Гинденбурга, совершенно отошедшего от дел и "работавшего с документами" в загородном поместье, подписать "чрезвычайные законы для защиты народа и государства", развязавшие Гитлеру руки для полномасштабного сокрушительного удара.