Ингар Коллоен - Гамсун. Мечтатель и завоеватель

В тот же день, когда состоялась встреча Гитлера и Квислинга, Кнут Гамсун написал гневное письмо одному бывшему норвежскому политику, который стал недружелюбно относиться к Германии. Причиной этого послужили альянс Гитлера со Сталиным, раздел Польши, а теперь и нападение Советского Союза на Финляндию.

Гамсун предостерегал своего адресата, что не следует критиковать Германию: «Зачем сыпать соль на раны несчастной Германии <…>. Вы думаете, что сама Германия не сокрушается по поводу происходящего? Разве Вы не понимаете, что Германия была вынуждена пойти на это для того, чтобы не погибнуть от навязанных ей всевозможных ограничений?» По мнению Гамсуна, британцы в настоящее время являются марионетками Советского Союза, а цель всего происходящего состоит в том, «чтобы задушить связанную по рукам и ногам Германию. Германия ни в чем не виновата. Как только немецкие войска получат передышку на западном фронте, они немедленно повернутся в противоположную сторону, чтобы выгнать русских с берегов Балтийского моря и из Скандинавии. Германия выжидает. Мы тоже должны ждать»[417].

Нападение англичан в норвежских водах на немецкое судно «Альтмарк», на борту которого находилось несколько сотен британских военнопленных, явилось непосредственным стимулом для разработки в Берлине плана вторжения в Норвегию. 20 марта Николаус фон Фалькенхорст{102} доложил, что план готов. Теперь фюреру оставалось лишь отдать приказ.

Неделю спустя военный совет в Лондоне приступил к подготовке операции, которая должна была пресечь доставку шведской железной руды через норвежскую территорию. Минирование Нарвика предполагалось осуществить 8 апреля. Весьма довольный Чемберлен изрек: «Гитлер опоздал на автобус!»[418] Эти слова стали одной из причин его отставки. Ему оставалось пробыть премьер-министром всего несколько дней.

Первого апреля в одной из своих статей Кнут Гамсун обратился к Германии с мольбой защитить Норвегию от англичан: «Обстоятельства в настоящее время складываются для нашей страны таким образом, что мы не знаем, что нас ожидает завтра, наше сознание просто парализовано надвигающейся опасностью. Своих возможностей у нас нет, медведь с востока и бульдог с запада пристально следят за нами, мы являемся разыгрываемой картой. Мы не знаем, что делать, люди собираются на улицах, разговаривают между собой; мы надеемся, что Германия защитит нас, хотя понимаем, что не сегодня, а когда придет время. Мы хотим жить, как мы всегда жили, быть теми, кто мы есть, мы не хотим быть под чужой властью. Многие из нас надеются на Германию»[419].

Мольбы Гамсуна были услышаны. Ночью 9 апреля немецкие корабли, самолеты и сухопутные войска напали на Норвегию и Данию. Норвежские солдаты воевали гораздо упорнее, нежели немцы могли предположить. На пятый день войны Гамсун выступил с призывом к норвежскому народу. Он назвал его «Слово к нам».

Круг удивительным образом замкнулся. Когда он в первый раз приехал в Нёрхольм, в ноябре 1918 года, его первая война была проиграна. Он плакал по поводу глупости и безумия своих соотечественников, которые позволили себя одурачить норвежским политикам, настроенным пробритански, и обслуживающей их прессе. Теперь все вновь повторялось. Сбежавшие из страны правительство и король вели пропаганду, которая внушала его согражданам, что подлинной защитницей Норвегии якобы является Англия, а Германия — ее враг и агрессор. Повсюду в южной Норвегии Гамсун видел плохо вооруженных норвежских солдат, которые безрассудно жертвовали своими жизнями, пытаясь остановить самую современную в мире военную машину. И тем не менее это не мешало ему язвить по поводу норвежского нейтралитета. Геббельс не мог бы лучше сформулировать его точку зрения:

— А разве мы не воюем с Германией, нет?

— Германия взяла на себя нашу защиту. Мы нейтральная страна.

— Мы постоянно слышим о том, что Германия встречает сопротивление норвежцев, говорят, что Норвегия ждет помощи от Англии.

— Как будто бы мы еще не сыты по горло обещаниями Англии и ее гарантиями о предоставлении помощи.

— Норвежскому народу хорошо бы осмыслить происходящее, пока еще есть время, пока Англия не начнет вести войну на нашей территории[420].

В первые недели оккупации Норвегии, когда Гамсун вовсю трубил в военную трубу, он получал множество писем. Многие хвалили и поддерживали его высказывания, но гораздо большее число людей выражало свое негодование. Поразительно, но один из подобных откликов он сохранил: «Вот ты и показал норвежскому народу, какой ты есть на самом деле норвежец, мы сжигаем твои книги, да и сам ты за свои слова 2 мая заслуживаешь той же участи»[421].

В этом письме речь идет о статье, которая была опубликована во многих норвежских газетах и которую Гамсун зачитал по радио. В ней он призывает сражающихся норвежцев сложить оружие: «Что толку, что вы взялись за винтовки и теперь пуляете в немцев, не сегодня завтра вас разбомбят. Англия не в состоянии помочь вам, когда вы разрозненными группками бродите по родным горам и долинам и клянчите еду. Норвежцы! Бросайте оружие и идите по домам. Германия сражается за всех нас. Она сломит английскую тиранию, которая угрожает нашему нейтралитету»[422].

Как это ни странно, но для некоторых норвежцев оккупация вдруг открыла новые возможности, для решения общественно значимых вопросов они искали помощи у Гамсуна. Одним из обратившихся к нему людей стал юрист, который никак не мог смириться с тем, что Норвегия была вынуждена передать Гренландию Дании по решению международного суда в Гааге в 1933 году. Этот юрист очень надеялся на Гамсуна: «Гамсун — это как раз тот норвежец, влияние которого в Германии огромно. Если он вмешается в это дело и выступит на стороне Норвегии, то немцам будет трудно отказать ему»[423]. Юрист приложил все усилия, чтобы уговорить Гамсуна связаться с правой рукой Гитлера в Норвегии рейхскомиссаром Йозефом Тербовеном.

Сильное сопротивление норвежцев весьма удивило немецких военных стратегов, заседающих в штабах Берлина. Внутри ближайшего окружения фюрера развернулась серия интриг, они коснулись профессиональных военных и нацистских партийных функционеров, у которых были различные интересы, и каждый тянул Гитлера в свою сторону. В результате этого сложного пасьянса наместником Гитлера в Норвегии стал нацистский лидер из Эссена Йозеф Тербовен. Он был назначен 24 апреля, и уже через два дня 42-летний рейхскомиссар прибыл в Осло для того, чтобы обеспечивать порядок, покой и безопасность во вверенной ему стране для этой цели он был наделен поистине диктаторскими полномочиями. Первого июня он произнес официальную речь: «Немецкий народ прямо и честно протягивает руку норвежскому народу для общих действий на основе товарищества и дружбы»[424].