Василий Скоробогатов - Берзарин

13

Степан Максимович Петриченко (1892–1945) — старший писарь линкора «Петропавловск», главный руководитель мятежа. Был кадровым матросом с 1914 года.

14

Иван Федорович Федько (1897–1939) — герой Гражданской войны, кавалер четырех орденов Красного Знамени. Командарм 1-го ранга (1938). Родился в селе Хмелове на Полтавщине. Окончил реальное училище. В 1915 году был призван в армию. На фронте — в пулеметной команде. Окончил Киевскую школу прапорщиков. В 1918 году оказался на территории, оккупированной австро-германской армией. Сформировал Черноморский особый отряд, который вступил в бой против немцев и гайдамаков. Из Особого отряда сформировал полк, вступил в РККА. В апреле 1918 года — главнокомандующий Восточным фронтом. После войны служил на Дальнем Востоке, командовал Приморской группой войск. Здесь судьба свела его с перспективным командиром Н. Э. Берзариным. В 1938 году Федько — первый заместитель наркома обороны СССР.

15

III конгресс Коминтерна состоялся в Москве 22 июня — 12 июля 1921 года. Выступали В. И. Ленин, Н. И. Бухарин. Под руководством Ленина был подготовлен проект тезисов, в котором впервые была разработана тактика Единого рабочего фронта.

16

Николай Иванович Бухарин (1888–1938) — академик, литератор, политик. Редактор газеты «Правда» (декабрь 1917–1929), член Исполкома Коминтерна (1919–1929). Плодовитость Бухарина как литератора и ученого была фантастической. Оказавшись в 1936 году за тюремной решеткой, он за год написал произведений разных жанров в объеме около пятидесяти печатных листов: «Философские арабески», «Социализм и культура», семь глав мемуаров «Времена» и томик стихов. Осужден к расстрелу. Реабилитирован в 1988 году.

17

Смена политических ориентиров в СССР после смерти И. В. Сталина серьезно повлияла на морально-политическое состояние общества. Длительное время возглавлявший писательскую организацию страны, классик советской литературы Александр Александрович Фадеев 13 мая 1956 года покончил жизнь самоубийством, оставив следующую предсмертную записку:

«Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы — в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли благодаря преступному правительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40–50 лет.

Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, из самых “высоких” трибун — таких, как Московская конференция или XX-й партсъезд — раздался новый лозунг “Ату ее!”. Тот путь, которым собираются “исправить” положение, вызывает возмущение; собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравлен-ности и потому не могущих сказать правду, — и выводы, глубоко антиленинские, ибо исходят из бюрократических привычек, сопровождаются угрозой все той же “дубинкой”.

С каким чувством свободы и открытости мира входило мое поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создали и еще могли бы создать!

Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожали, идеологически пугали и называли это “партийностью”. И теперь, когда все можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность — при возмутительной дозе самоуверенности — тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и — по возрасту своему — скоро умрут. И нет никакого уже стимула в душе, чтобы творить…

Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, с рабочими и крестьянами, наделенный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма.

Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня, — кем наш чудесный народ вправе был гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего. Литература — это высший плод нового строя — унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды.

Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни…

Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством. Но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять.

Прошу похоронить меня рядом с матерью моей.

13. V.56.

В адрес покойного вождя А. А. Фадеев бросил слово «сатрап». Справедливо это или нет? Судить не станем. Слово «сатрап» звучит резко, но что в нем низкого? Это — греческое слово, взятое из древнеперсидской лексики. Так в ту эпоху называли правителя провинции, или сатрапии. Российские политики, полемизируя, словом «сатрап» обычно обозначают деспотичного администратора. В фадеевские времена при роспуске Российской ассоциации пролетарских писателей (РАППа) драматург Николай Эрдман сочинил эпиграмму:

По воле грозного сатрапаНе стала РАППа.Не радуйся, что умер РАПП,Ведь жив сатрап.

18

Василий Константинович Блюхер (1890–1938) — Маршал Советского Союза. Учеником В. К. Блюхера считал себя маршал Г. К. Жуков. Они впервые встретились в Бузулуке в 1923 году. Г. К. Жуков рассказал об этом так: «Я был очарован душевностью этого человека. Бесстрашный боец с врагами Советской республики, легендарный герой, В. К. Блюхер был идеалом для многих. Не скрою, я всегда мечтал быть похожим на этого… чудесного товарища и талантливого полководца». — См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления: В 2 т. М.: АПН, 1974. Т. 1. С. 91.