Раиса Кузнецова - Унесенные за горизонт
В посольстве нас ждала машина с дипломатическим флажком. Меня сначала подвезли к универмагу, я на скорую руку купила там для детей курточки и часики. Затем поехали в аэропорт.
Ваня, как оказалось, провел весь день во Внуковском аэропорту, так как перепутал время прилета. Володя и Наташа были с ним. Подхватив вещи, дети по лесной дорожке пошли впереди, а мы, взявшись за руки, потихоньку двинулись следом. Нам ведь было совсем недалеко ― только пройти через лес.
― Ну, как тут наши молодожены?
― Как! Ты уже знаешь, что Эдик женился? ― удивился он.
― А мне Серафима Семеновна рассказала. Я потому и прилетела раньше. Ничего страшного не случилось! Не сложится у него с этой случайной девицей ― разведется!
― И ты так спокойно к этому относишься?
― Дорогой, неужели ты еще не знаешь меня? Не люблю переживать в пустой след. Все уже свершилось! Обидно, конечно, что, можно сказать, самый благоразумный наш сын поступил так опрометчиво, но делать из этого драму не следует, я полагаю.
В ответ Ваня обнял меня.
― Боже мой, какая ты умница и как я люблю тебя и твой здравый смысл. Мне жена Эдика не понравилась. В ней так много претенциозности, какого-то удивительного провинциализма.
― Ну, что делать, ― отвечала я, ― пусть теперь сам разбирается, а нам вмешиваться не следует.
Да, с нашей точки зрения это был «неудачный» брак, однако он оказался вполне благополучным и продолжается до сих пор (сейчас 1986 год).[93]
Встреча одноклассников
Однажды я получила приглашение на празднование 40-летия нашей школы. Очень обрадовалась, что увижу своих товарищей по школе. Но удивил меня новый адрес школы. Позвонила Лене Чомовой, с которой дружила с шести лет, играла с ней в куклы, с которой ходила вначале в железнодорожную пятилетку, затем, с шестой по девятый классы, бегали вместе в Царицыно. Оказалось, что старая наша школа, красивая двухэтажная дача с балконами и огромной террасой, ― увы, сгорела.
В новой, уже кирпичной школе, выстроенной неподалеку от старой, прямо в лесу, ничто не радовало глаз. К тому же был скучный месяц ноябрь. В вестибюле толпилась уйма народу, оглушал шум. Мы с Леной растерянно искали товарищей по выпуску. Они буквально растворились в толпе. Наш выпуск был четвертым, а после нас ― больше тридцати.
Праздник, хотя и проходил очень торжественно, но меня не удовлетворил. И тогда я пригласила всех, кого увидела, на свой день рождения 5 декабря. Пришли все, кроме нашей любимой учительницы Екатерины Васильевны, приславшей извинительное письмо, в котором сообщала, что ей не с кем оставить заболевшую сестру. За «пиршественным» столом начались рассказы о том, «кто есть кто». Жизнерадостная, прежде веселая плясунья и признанная красавица нашего класса Ирина Анискина, по первому мужу Котлярова, а теперь Корченова, сидела мрачная, отдельно от всех, на стуле у двери и часто выходила курить. Она отказалась рассказывать о себе. Но я знала, что, окончив девятилетку, она работала в депо на железной дороге, затем была счетоводом на хлебном элеваторе, а потом и вовсе занялась постройкой дома в Расторгуеве, садом и огородом. Глядя на нее, я невольно вспоминала наш «трест», которым мы изводили многих бирюлевских девчат и присутствующую здесь Катю Балашову. Она после окончания школы вышла замуж за нашего одноклассника Валю Лукашова, но он вскоре умер, и ей пришлось работать на железной дороге, забыла в качестве кого, так же как не могу теперь вспомнить, чем занимаются сестры Мила и Юля Калинины. Запомнилось, что Мила была замужем за нашим одноклассником Славой Розановым. Надя Агафонова, по мужу Савина, окончив финансовый техникум, служила много лет бухгалтером, имела двух сыновей, а Валя Лунева, не в пример мне окончившая театральный техникум (теперешний РАТИ), куда мы вместе поступали, занималась преподаванием драматического искусства в самодеятельных коллективах ― где-то далеко, куда уехала вместе с мужем. Но недолго! Муж умер, она вернулась в Бирюлево, где растила вначале дочь, а потом внуков. Ушла из жизни рано, лет через десять после нашей встречи. Из присутствовавших лишь я и Лена Чомова получили высшее образование. Я ― литературное, предрекавшееся мне еще со школьной скамьи, когда я стала «заведующей» литературной частью имени В.Белинского, организованной при школе и официально утвержденной отделом школ Наркомата путей сообщения, в ведении которого находилась наша школа.
Я похвасталась интересной работой в научно-популярном кинематографе, своим постом главного редактора Московской киностудии (теперь «Центрнаучфильм»). Лена Чомова тоже осуществила мечту: окончила вначале медтехникум, затем медицинский институт и стала врачом. Она работала в кремлевской поликлинике. Сожалели, что не было с нами Лены Данчевой ― нашей замечательной музыкантши. Сразу после школы она вышла замуж за писателя Сергея Безбородова. Я разыскала ее в 1935 году, когда собирала воспоминания о Кирове. Сергей был в это время в Заполярье, изучал материал для очередной книги. А потом мы узнали о его аресте, и Лена никогда уже его не увидела.
Вспоминали и веселую, проказливую Нину Валенто, у которой жизнь тоже не сложилась. Она пострадала из-за мужа, Федора Жуковского, которого обвинили в «троцкизме». Он был арестован, и она, обладавшая великолепным голосом, была на третьем курсе исключена из консерватории.
Жалели Колю Дроздова, который так и не пришел на школьный праздник, хотя обещал. «Спился совсем, ― рассказала о нем Мила Калинина. ― Спился из-за скверной жены».
Хотели было разыскать его, да так и не сумели, разбрелись кто куда ― и уже не сумели собраться
Иван Иванович
Мне совсем не хотелось снова становиться дачевладелицей, но видя, как тяжело переживает Ваня косые взгляды хозяев съемных дач, я поняла, что другого пути нет.
В поисках дачи нам помогала Зинаида Семеновна Маркина, одна из основательниц дачного кооператива «Московский писатель». Она познакомила нас с председателем кооператива Валерием Сергеевичем Потемкиным, и тот совершенно бескорыстно и очень энергично принялся выяснять, нет ли среди членов кооператива желающих продать дом.[94] Усиленные поиски привели к Е. А. Кетат-Антоновой. Она хотела продать половину участка со старым строением ― небольшим засыпным домиком с мансардой, куда вела наружная лестница. На другой, нижней половине участка Кетат построила новый дом, который продавать не хотела. Однако в это дело вмешался председатель кооператива А. А. Сурков, который заявил: «Делить участок не позволим, пусть отдает все». Она согласилась, но потребовала за это двести пятьдесят тысяч, что оказалось нам не по карману. Мы восемьдесят-то тысяч наскребли с трудом. Тридцать шесть тысяч нам оставила мама Ивана Васильевича, около пятидесяти тысяч Ваня должен был получить из Политиздата ― гонорар за книгу «Основы марксистско-ленинской философии», остальные собирались занять. На лето 59-го года уговорилась с Кетат о найме предназначавшегося нам строения, с тем чтобы за это время «уломать» правление. Однако Валерий Сергеевич вскоре нашел другой вариант ― небольшую дачу без мансарды, но из бревен ― у женщины, которую правление хотело «выжить» из кооператива, так как она, сдавая на лето дачу (что запрещалось, но обычно нарушалось), нисколько не заботилась о поддержании ее в приличном виде. Та запросила с нас сто тысяч рублей, поторговались ― согласилась продать за девяносто, включая в эту сумму и жизнь нашей семьи летом 1959 года, пока будет идти оформление. Собрания в кооперативе проводились только в августе, и в 1958 году мы с оформлением уже опоздали...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});