Аляксандр Тамковіч - Неафіцыйна аб афіцыйных

— Вы неплохо говорите по-русски. Учили или это из Москвы?

— Русский язык стал изучать уже во время аспирантуры, ибо главной темой моей диссертации была холодная война. В середине 90-х годов прошлого века открывалось много архивов. Не только в России, но и в бывших соцстранах. Для политологов и историков это было очень интересное время. Впервые появилась возможность работать с первоисточниками. И пришло новое поколение тех, кто интересуется данной тематикой. В такую компанию попал и я.

Для того, чтобы пользоваться архивными документами, и необходимо знание языка.

Конечно, здорово помогли четыре года работы в России.

14.08.08

Километры Ференца Контра

Слушая Чрезвычайного и Полномочного Посла Венгерской Республики в РБ Ференца Контра, я подумал, что если бы нашу жизнь измеряли не годами, а километрами, то цифры у него получились бы просто астрономическими. Наверное, у «дальнобойщиков» они еще больше, но для них езда – работа, а для венгерского дипломата – удовольствие. Что часто, к сожалению, не одно и то же.

— Я городской мальчик. Родился 2-го апреля 1954-го года в Будапеште. Это во многом определило и мою будущую судьбу. Именно в детстве появилась мечта стать дипломатом. Тогда на улицах еще было не так много машин, и мы часто играли на проезжей части в футбол.

Неподалеку от моего дома очень часто останавливался «Мерседес». 60-е годы. Даже сейчас самые новые модификации этой шикарной машины встречаются нечасто, а тогда были вообще уникальной редкостью.

Как-то владелец этого автомобиля разрешил мне посидеть в салоне. Очень понравилось. Родителям сказал, что хочу такую же. Они ответили: хорошо, но тогда усердно учись, выучи языки, стань дипломатом. В Венгрии таких зарплат не было, большие деньги получали только те, кто работал за границей. В моем мозгу появилась кодировка на дипломатическую работу. И стала ориентиром на многие годы. Еще в школе я начал учить русский и английский.

Потом попал в Советский Союз, но не в Москву, где тогда были все наши дипломаты, а в Киевский государственный университет, ибо там тоже был факультет международных отношений. Туда со временем хотели перевести всех будущих дипломатов, и наш курс был в некотором смысле экспериментальным. На нас, кстати, этот эксперимент и закончился, потому что в Киеве начали возникать проблемы с языками, точнее с выбором. Одно из самых больших огорчений моей юности именно в том и состоит. Хотелось изучать индонезийский и финский, но их в нашем университете не было. В итоге, кроме английского и, естественно, русского пришлось освоить только французский. Жалко, в студенческие годы все запоминается гораздо легче

После Киева меня сразу взяли в наше Министерство иностранных дел. Еще во время учебы венгерское МИД «положило на нас глаз» и всячески опекало будущих дипломатов. Работал в Управлении международными организациями ООН. Новая тема, очень интересная. А потом, когда пошел служить в армию, фактически потерял полтора года. Был переводчиком в радиоэлектронной разведке. Для начальства переводил на венгерский разные радиоперехваты. Иногда было сложно подчиняться простым деревенским ребятам, которые в физическом плане были подготовленными хорошо, но по своим умственным характеристикам значительно отставали от тех, кто закончил университеты. Конечно, это гражданский долг, но я считаю большой роскошью, когда после университета приходится отдавать армии полтора года жизни.

После службы появилась возможность продолжить дипломатическую карьеру в Тегеране. Это была первая заграничная командировка. Чрезвычайно интересно. После Исламской революции прошел только год, начиналась ирано-иракская война. Работа в Иране была для меня очень хорошей школой. Небольшое диппредставительство, работал консулом, пресс атташе, а главное – был самым молодым дипломатом, которому приходилось все делать. И еще. Я там научился вести себя в совершенно другой цивилизации — той, которая сильно отличается от привычных обстоятельств.

В Тегеране проработал пять лет, вернулся в наше МИД и сразу начал заниматься Советским Союзом, был референтом в соответствующем департаменте венгерского министерства иностранных дел. Уже в то время переводил огромные статьи, целые страницы из газеты «Правда», материалы съездов КПСС, которые иногда бывали по 20 печатных страниц, высказывания высших руководителей. Руководство МИД решило добавить к моей профессии международника еще одну – направило на годичные курсы русского языка при университете имении Лоранда Этвеша.

Не скажу, что воспринял это восторженно, потому что думал, будто вся моя дальнейшая карьера будет связана только с Советским Союзом. К счастью, все обернулось не так. Согласился и не пожалел. Получилось, что на основе русского языка меня судьба связала не только с СССР, но, после его распада, с новыми государствами. Знания, полученные на курсах, позднее позволили переводить на переговорах очень высокого уровня.

Например, Саммит ОБСЕ в Париже, где наш премьер-министр встречался с Горбачевым. Мой визит в Париж длился всего лишь шесть часов.

Или еще одно. Позднее премьер-министр Венгрии встречался и с Ельциным, и с Горбачевым, а затем в тот же день провел переговоры и в Украине. За один день мы подписали три договора, которые регулировали отношения между нашими странами. Это был поистине исторический период. Я очень рад, что смог участвовать в этих процессах именно благодаря знанию русского языка.

Далее я почувствовал, что слишком долго засиделся дома и записался в силы ООН в Намибии (UNTAG). 7000 человек помогли этой африканской стране перейти от диктатуры к демократии. Там я работал в качестве полицейского наблюдателя и до сих пор имею звание капитана полиции в резерве. Жалею, что нет никакой «корочки», показывал бы ее гаишникам. Может, не штрафовали бы.

Это была моя первая поездка в Африку. Я увидел, насколько там разнообразная, красивая природа. В Намибии пожил и в столице, и близ ангольской границы, где племена ходят полуголыми, занимаются охотой, то есть живут еще в первобытно общинном строе.

Отдельно хочу сказать о следующем. В течение года я сумел прочитать более 60 книг.

Служба была такой, что мы патрулировали не всегда. А в офисе некоторые читали. Нужно было лишь следить за радиостанциями и телефонами. Словом, обычное дежурство. К сожалению, с тех пор возможности иметь столько свободного времени у меня больше не было.

Затем опять Венгрия, наше МИД. Работал заместителем директора Территориального департамента по Советскому Союзу, а после распада СССР занимался связями со странами СНГ и Прибалтики.