Александра Анненская - Франсуа Рабле. Его жизнь и литературная деятельность

Король вскоре отозвал епископа Дю Белле обратно в Париж, а с ним вместе вернулся во Францию и Рабле, прожив в Италии менее года. Этот срок был настолько короток, что Рабле не удалось написать какого-нибудь самостоятельного научного исследования, касающегося Италии, но он привез с собой только что вышедшую книгу миланского ученого Маршани «О римских древностях», снабдил ее своими примечаниями и отредактировал новое издание ее, отпечатанное в Лионе, в типографии Грифа.

По возвращении из Италии Рабле получил место врача при главной лионской больнице, но практические занятия медициной не мешали его литературным работам. Он выпустил в свет второе исправленное издание (это первое из сохранившихся до нашего времени) своего «Гаргантюа», и затем по примеру предыдущего года составил «альманах» – нечто вроде популярного календаря. Такого рода альманахи Рабле издавал почти ежегодно с 1533 по 1550-й годы, и они имели большой круг читателей. К сожалению, до нас дошли только очень небольшие отрывки некоторых из них. По этим отрывкам нельзя составить себе понятия о содержании целых книг: видно только, что Рабле старался бороться против суеверия своих читателей, особенно суеверия, основанного на разных астрологических соображениях и предсказаниях. До нас дошла небольшая брошюра Рабле, помеченная 1532-м годом и имеющая ту же цель: бороться против влияния астрологов. В XVI веке, как и в предыдущих, вера во влияние светил небесных на дела людей была общераспространенной: ее разделяли даже такие умы, как Маккиавелли и Меланхтон. В народе по рукам ходили книжки, содержавшие предсказания разных политических и космических явлений, на основании соотношения тех или других планет. В 1524 году немецкий астролог Штофегер распространил ужас по всей средней Европе, возвестив, что тогда же Юпитер, Сатурн и Марс должны встретиться в знаке Рыб, что это вызовет повышение уровня моря и новый всемирный потоп. Умы, с одной стороны, напуганные бедствиями окружавшей действительности, с другой, – возбужденные новыми идеями, породившими реформационное движение, с трепетом ждали какой-нибудь катастрофы, какого-нибудь сверхъестественного, божественного вмешательства в запутавшиеся дела земные. Рабле возмущал этот трепет. Чуждый предрассудков своего времени, он хотел бы и другим передать свою уверенность в том, что все события совершаются на основании твердо установленных законов. Брошюра его названа так: «Пантагрюэлическое предсказание („Pantagrueline Prognostication“), вполне верное и неоспоримое, на 1533-й год, составленное на пользу и поучение людей легкомысленных, ротозеев по природе, г-ном Алкофрибасом, архитриклином вышеозначенного Пантагрюэля».

В обращении к «благосклонному читателю» автор объясняет, что ввиду массы предсказаний, имеющих хождение в народе, и той жадности, с какой набрасываются на них французы, отличающиеся любопытством еще со времен Цезаря, он изучил все небесные карты, исчислил квадратуры Луны, разузнал все, что когда-либо думали астрофилы, гипернефелисты, анемофилаки, уранопеты и амброфоры, держал совет с Эмпедоклом и результаты всех этих изысканий предлагает в кратком виде, предупреждая, что каждому его слову следует свято верить под угрозой наказания и в здешней, и в будущей жизни.

«Что бы вам ни говорили безумные астрологи Лувена, Нюрнберга, Тюбингена и Лиона, – так начинает он первую главу, – не думайте, что в нынешнем году кто-либо другой будет управлять Вселенною, кроме Бога Творца, который своим божественным словом всё направляет и устраивает. Ни Сатурн, ни Марс, ни Юпитер, никакая другая планета, ни ангелы, ни святые, ни люди, ни дьяволы не могут иметь силы, власти и влияния, если Бог не соблаговолит дать им ее».

«Величайшее безумие, – говорит он в другом месте, – воображать, что светила созданы для пап и важных господ более, чем для бедняков и несчастливцев, точно будто создавались новые звезды после потопа или во времена Ромула и Фарамона. Мы твердо верим, что светилам столько же дела до богачей, как и до бедняков».

Вся книга представляет сатиру на пророчества разных шарлатанов. Автор делает массу комических и притом неоспоримо верных предсказаний, обставляя их ссылками на астрономические данные; так, например, блохи будут по большей части черными, старость окажется неизлечимою болезнью, богатые будут жить лучше, чем бедные; под влиянием прошлогодней кометы и неправильного движения Сатурна в больнице умрет один нищий, покрытый струпьями и страдающий ревматизмом; ханжи будут кричать о своей святости, духовные лица будут умирать в таком количестве, что оставшиеся в живых присвоят себе по три, по четыре и более бенефиций; почти повсеместно будет господствовать страшная, заразительная, мучительная болезнь, вследствие которой многие станут мечтать о философском камне, – болезнь, которую Аверроэс называет «недостатком денег», и т. д. и т. д., группируя эти предсказания по временам года и разным разрядам людей.

Связи Рабле с кружками французских гуманистов и «либертинов» не прерывались. Для его подвижной натуры невозможно было ограничивать связи эти одной перепиской: ему необходимы были личные свидания, обмен мыслей в живой беседе. Не особенно дорожа своим местом врача при больнице, он ездил несколько раз то в Париж, то в другие крупные центры умственного движения. Эти отлучки не нравились попечительному совету больницы, и тот решил, что невозможно держать врача, который так небрежно относится к своим обязанностям. В феврале 1535 года Рабле уехал в Гренобль без разрешения совета, без отпуска, а в марте решено было отказать ему от должности и заменить его другим врачом.

Глава V

Второе путешествие в Рим. – Политические дела. – Письма к епископу Малые. – Прошение к папе и отпущение грехов. – Поспешное возвращение во Францию.

Около этого времени скончался папа Климент VII, и преемник его Павел III дал кардинальскую шапку парижскому епископу Жану Дю Белле. Дю Белле отправился в Рим и снова взял с собою Рабле. Это второе пребывание их в Риме было не более продолжительно, чем первое, и Рабле опять воспользовался им для научных занятий, в особенности для изучения арабского языка. Из Рима он вел деятельную переписку со своим другом и покровителем епископом Мальзе. К сожалению, до нас дошли лишь немногие из этих интересных писем. Посылая семена разных неизвестных во Франции овощей и цветов, Рабле дает подробные сведения о том, как, когда и на какой земле их сеять и в то же время с полною откровенностью и бесцеремонностью сообщает обо всем, что происходит на его глазах в Риме, сообщает как посторонний, беспристрастный свидетель, которого не трогает ни положение папского престола, ни разные политические интриги.