Юрий Ампилов - На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

Совершенно особое место в процессе нашего геологического и геофизического образования занимали учебные практики. Первые три курса после каждого учебного года мы приезжали в Крым. В ожидании этого замечательного периода незаметно пролетал и учебный год.

После первого курса Крымская практика была самой мобильной со множеством перемещений. Мы объездили и обошли ногами большую часть этого прекрасного и уникального в своем роде полуострова, знакомясь наяву как с геологической историей, так и с современными геологическими процессами.

На втором курсе получили навыки геологического картирования на полигоне, где наилучшим образом в естественных условиях представлены самые разнообразные структурно-геологические формации: от терригенного флиша «таврической серии» и перекрывающих их меловых карбонатов до палеогеновых квест. Лучшего места для такого обучения просто не найти.

Крымская практика третьего курса дала нам основные навыки по всем геофизическим методам: гравиметрии, магнитометрии, электроразведке, каротажу и сейсморазведке. И завершающим аккордом была великолепная морская геофизическая практика на корабле «Московский университет» в Черном море. Думаю, что на тот момент ни один университет в мире не мог похвастаться таким уровнем учебных полевых практик.

Однако нам вспоминается больше не учебный процесс, а всевозможные случаи, приключившиеся с нами в этот период.

Один из них произошел прямо в первые дни самой первой практики. Тогда на несколько дней мы остановились на турбазе «Ангарский перевал», справа от шоссе Симферополь-Алушта.

Условия нашего проживания здесь были самые что ни на есть «приближенные к боевым»: простые палатки на десять человек и каждому – по спальному мешку, разворачиваемому прямо на земле. Ночью – весьма свежо (высота 752 м) и полный набор местных комаров, а днем – изнуряющая жара. Однако никто не жаловался, всем было очень даже интересно. Отсюда у нас было несколько маршрутов. Первый – на гору Демерджи с ее причудливыми формами выветривания. Второй – на интрузивные образования, горы Маяк и Кастель, с возможностью изучения эндо– и экзоконтактов интрузивных тел. Третий – по побережью с изучением современной деятельности моря, и четвертый – на гору Чатыр-Даг для знакомства с карстовыми явлениями. Именно на этом четвертом маршруте нас ждали небольшие приключения.

Ранним утром двумя группами примерно по 20 человек каждая мы собрались в маршрут. Первоначально всех нас вел начальник практики профессор Славин. Запомнилось, как он представлялся еще в Москве в 611-й аудитории перед отъездом в Крым: «Вы ни за что не забудете, как меня зовут, потому что зовут меня Владимир Ильич». Действительно, мы не забыли этого уже спустя 33 года. Итак, мы двинулись в маршрут на нижнее плато Чатыр-Дага. Первоначально по утренней прохладе да еще в тени деревьев идти, вдыхая чистый горный воздух, было приятно. Затем растительность быстро исчезла, дорога очень круто пошла вверх, и в конце концов мы стали карабкаться по почти вертикальной стене – по крайней мере, ощущения были именно такими. Когда мы достигли плато, от бессилия распластались на земле и долго пытались отдышаться. В это время между нами легким шагом прохаживался Владимир Ильич, который был в разы старше нас, и приговаривал: «Ничего, ребятки, попривыкнете. Передохните немного и пойдем», Нижнее плато Чатыр-Дага представляло собой практически абсолютно ровную, как стол, равнину на высоте примерно 1000 м над уровнем моря, простирающуюся на несколько километров в длину и 2–3 км в ширину. Со всех сторон оно ограничивалось крутыми обрывистыми склонами, и то место, где мы поднялись, было единственным, где этого плато можно было достичь без специального альпинистского снаряжения. Говорят, что где-то с противоположной стороны есть дорога, по которой туда выгоняют овец для выпаса. Однако до нее было далеко, и где она находится, надо было знать точно.

Мы провели полдня на этом плато, осмотрели много карстовых воронок, посетили две пещеры: тысячеголовую и холодную, исходили ногами несколько километров – в общем, получили полное представление о карстовых явлениях. После этого Владимир Ильич предложил желающим пойти с ним на верхнее плато Чатыр-Дага, т. е. подняться еще на 200 м, а тем, кто желает вернуться на базу, надо было возвращаться с его помощницей – аспиранткой Наташей. Мы с моим приятелем Костей Вагиным решили возвращаться, надеясь еще успеть «смотаться» в Алушту за 12 км и купнуться в море. Я вообще по жизни с раннего детства люблю любые водоемы, в которых можно поплавать. Если проходит лето, а ты не имеешь возможности этого сделать, у меня возникает ощущение, что жизнь проходит зря. Поэтому в тот момент мне было очень досадно находиться вблизи моря и не искупаться в нем.

Наташа повела нас к тому месту, где можно было спуститься с плато. Казалось, что до него не более 2 км, т. е. около получаса хода, Ровное плато не имело никаких ориентиров, за которые мог бы «зацепиться глаз». А солнце за полдня переместилось. Но оно нам вряд ли помогло бы, т. к. перед выходом на плато мы не стали определяться по сторонам света, надеясь на наших проводников. И почему-то там, где мы предполагали увидеть спуск, был лишь непреодолимый крутой обрыв. Осмотревшись, мы решили, что немного промахнулись и забрали метров на 500 левее. Так решили и мы, и Наташа, которая нас сопровождала. Однако кроме еще более крутого обрыва мы на новом месте ничего не нашли. Забрали еще левее, все повторилось снова. А солнышко уже начало садиться. Тут почему-то вспомнилась сказка «Как муравьишка домой спешил», которую я слушал десятки раз в раннем детстве на пластинке с голосом сказочника нескольких поколений советских детей – Литвинова. До заката солнца надо было попасть в свой муравейник. Надежды на вечернее морское купание в Алуште таяли с каждым часом. Мы поняли, что окончательно заблудились. Вдали виднелась отара овец, и мы пошли в этом направлении в надежде найти пастуха и спросить дорогу. Пастуха не было, но ближе к закату он появился. Выяснилось, что мы первоначально почти точно подошли к нужному месту и вместо того, чтобы повернуть на 500 м вправо, мы пошли в противоположном направлении. Причем это было коллективное заблуждение: зрительная память подвела всех. Пока мы вновь шли еще несколько километров к нужному месту спуска, солнце уже совсем село. Спускались мы уже на ощупь и потому довольно долго.

А группа профессора Славина, достигнув верхнего плато, через два с половиной часа уже вернулась на базу. Они с удивлением обнаружили, что нас еще нет. Вооружившись минимальным набором спасательных средств и большим количеством фонарей, они пошли искать нас. Мы увидели их свет уже на подходе к лагерю. Так, вместо того, чтобы искупаться в море, мы «намотали» лишних километров двадцать и уставшими «упали» в свои спальные мешки, чтобы на следующее утро идти в новый маршрут.