Леонид Сандалов - Трудные рубежи

- Зачем же, - возразил я, - если группа армий "Север" в районе Тукума будет рассечена на две части, то в окружении и уничтожении неприятеля в районе Риги примут участие все Прибалтийские фронты. А кто именно освободит столицу Латвии, мы или соседи, - это уже не столь важно. Огорчения будут разве только у командования...

Да они, собственно, уже и были. Выслушав по телефону доклад командующего фронтом об итогах боев за день. Маршал Советского Союза А. М. Василевский и генерал армии А. И. Антонов снова напомнили о нашем отставании.

29 июля у меня состоялся разговор с заместителем начальника Генерального штаба. Я записал его. Антонов сказал тогда:

- Ставка перенацелила Первый Прибалтийский фронт. Главный удар он будет наносить не на каунасском, а на рижском направлении. Но сил у него маловато. У вас высвобождается четвертая гвардейская армия. Готовьте ее для переброски на западный берег Даугавы. Она, видимо, перейдет в подчинение Баграмяна.

- А может быть, на участок от Даугавы до города Бауски передвинуть основные силы фронта?-спросил я Антонова. - Тогда нам не пришлось бы прорывать укрепленные вражеские линии с востока, а можно было бы миновать их и двигаться на Ригу с юга, из района юго-восточнее Елгавы. Первый же Прибалтийский развивал бы наступление из района юго-западнее Елгавы на Тукум или Кемери, в обход рижской группировки противника с запада.

- Не вы первый делаете такое предложение, - ответил Антонов. - Но Верховный не согласен. Он считает, что, во-первых, при таком решении сила удара по рижской группировке будет ослаблена. Во-вторых, переброску сейчас делать поздно. А кроме того... - Антонов сделал небольшую паузу, как бы подбирая нужные слова, - надо учесть еще и то, что лыжню-то к Риге проделал Первый Прибалтийский...

После этих слов продолжать разговор уже не имело смысла. И мы на этом его закончили.

Итак, наши задачи оставались прежними. Перво-наперво нам предстояло пробиться через лесисто-болотистую Лубанскую низменность, самую большую в Латвии. К ней примыкало озеро Лубана, окруженное множеством мелких водоемов. Здесь было царство лесов, топей, камышей. Даже летом в этих местах передвигаться очень трудно. Ни одной приличной дороги. Лишь изредка встречались гати да полусгнившие мостки. Стоило свернуть с дороги - и сразу трясина. С юга и с юго-востока в озеро стекается несколько речушек: Лысина, Малмута, Малта, Резекне. Отсюда же берет начало Айвиексте, впадающая около города Плявиняс в Даугаву. Все эти водные артерии и капилляры являлись для нас дополнительными препятствиями. Оборону в Лубанской низменности держала сначала только 19-я латышская дивизия СС. Затем немецкое командование бросило сюда еще два соединения, усиленные саперными частями. Они настроили укреплений. Мосты и гати взорвали, а дороги, просеки, броды и межозерные дефиле завалили деревьями, заминировали. В наиболее опасных местах соорудили дзоты.

Вот на такой местности на правом фланге предстояло действовать нашей 10-й гвардейской армии.

К югу от нее в направлении на Марциену выдвигалась новая, 42-я армия под командованием генерал-лейтенанта Владимира Петровича Свиридова, прибывшая из Резерва Ставки. Она была дана нам взамен 4-й ударной, которая перешла в состав 1-го Прибалтийского фронта. Разграничительная линия между нами и соседом слева проходила по реке Даугава.

Левофланговой теперь у нас стала 22-я армия. А впереди нее находился 5-й танковый корпус.

Используя кратковременную паузу, войска приводили себя в порядок, подтягивали тылы, готовились к новым тяжелым боям.

Политическое управление провело большую работу, мобилизуя людей на успешное выполнение операции. В частях и подразделениях состоялись собрания, митинги, беседы. Пропагандисты и агитаторы призывали солдат беспощадно бить гитлеровцев, которые только в Резекне замучили и расстреляли свыше 7 тысяч жителей.

В дивизионных, армейских и фронтовой газетах с обращениями к воинам выступили многие члены Центрального Комитета Коммунистической партии Латвии. В их числе были Ян Калнберзин и Вилис Лацис.

У всех нас в эти дни настроение было одно: скорее освободить прибалтийскую землю от фашистской нечисти.

На рассвете 28 июля 41-я танковая бригада корпуса генерала Сахно смяла арьергардные части противника и устремилась к Крустпилсу.

Вдоль правого берега Даугавы повела наступление 22-я армия. Развернули активные боевые действия и остальные наши войска. Но темп продвижения был невысок. Пока мы копошились в болотах, 1-й Прибалтийский фронт отбил города Бауска и Елгава. В обход Риги с запада И. X. Баграмян двинул 3-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта В. Т. Обухова. 1 августа он вышел к Рижскому заливу.

На фоне таких блестящих успехов соседа мы выглядели очень невыгодно. Лишь 20 августа 10-я гвардейская армия пробилась к озеру Лубана, а 3-я ударная освободила город Варакляны. С этими новостями я направился к Еременко. Он сидел в своей землянке за столом из некрашеных досок.

- На левом фланге наступление застопорилось,- доложил я. - Вчера двадцать вторая армия с ходу овладела городом Ливаны, но сегодня к полудню вместе с третьей ударной застряла в низине перед рекой Нерета.

Еременко ничего на это не ответил, а стал перечислять, какие распоряжения отдать от его имени.

К нам подошел член Военного совета Богаткин. Он принес весть о разрыве дипломатических отношений Турции с Германией.

Начался разговор о перспективах войны.

Прервал его Еременко:

- Давайте спустимся с небес на грешную землю. Отстаем мы от наших соседей. Войска Первого Прибалтийского фронта уже в каких-нибудь пятнадцати- двадцати километрах от Риги.

- Не будем сыпать соль на наши раны, - отозвался я.

- Почему же, - возразил Андрей Иванович. - Да, мы движемся медленнее. Но это объяснимо. Наши левые соседи наступают по районам, где у противника не были готовы оборонительные рубежи. Их мехкорпус вырвался к Рижскому заливу, почти не встретив сопротивления. Видимо, немцы не ожидали удара с той стороны. - Еременко помолчал, кося глазом на лежавшую перед ним карту и какие-то бумаги, потом продолжал:-Но в районе Риги у противника немало сил. Так что громить их нам придется вместе. Главное - не останавливаться, бить, гнать врага к Риге, не давать ему возможности снимать части с нашего фронта и использовать их против Первого Прибалтийского...

* * *

Вечером от командующего 22-й армией поступило радостное сообщение: 130-й латышский стрелковый корпус прорвал вражескую оборону и перерезал железную дорогу Резекне-Крустпилс близ станции Межаре. 125-й гвардейский полк, преодолев, казалось, непроходимые топи, вышел неприятелю в тыл. Услышав позади себя выстрелы, фашисты спешно отступили. В значительной степени успех полка обеспечила рота капитана Михаила Орлова. Несколько позже я узнал подробности этих боев.