Дмитрий Лихарев - Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

1867 г. открывает весьма важный этап в службе Фишера. С этого времени он приступает к систематическому изучению электротехники и минного дела. Период его карьеры, который условно можно назвать «торпедный», продолжался до 1876 г. Информация о деятельности Фишера в указанной области весьма скудна и следствием этого явилось множество недомолвок и ложных представлений, встречающихся в трудах позднейших исследователей.

В те годы торпедное дело было совершенно новым и неизведанным. Если английский морской офицер в 1867 г. употреблял слово «торпеда», он отнюдь не имел в виду самодвижущуюся торпеду, устремлявшуюся к цели в подводном положении. Он подразумевал либо морскую мину, либо взрывное устройство на конце длинного шеста, крепившегося к носовой части небольшого катера. Принимая во внимание, что к 1869 г. Фишер, несмотря на молодость и небольшой чин, стал крупным авторитетом по торпедам, его деятельность на этом поприще заслуживает более пли менее подробного описания.

Мемуары адмирала Киприана Бриджа содержат емкую характеристику того состояния дел на флоте, при котором Фишеру предстояло начать знакомство с новым видом морского оружия: «Следует упомянуть, что я был первым офицером на флоте, которого экзаменовали по морскому минированию, контрминированию и торпедному делу. Признаюсь мне было очень жаль, оставлять „Экселлент“, поскольку я заинтересовался артиллерийским делом и всем, что с ним связано. Происходили большие перемены. На военном флоте начали применять электричество; морское минирование начало рассматриваться как практика ближайшего будущего; защита кораблей броней и применение бронебойных приспособлений было предметом ежедневных экспериментов. И в то же время мы придерживались старых принципов и методов. На кораблях по-прежнему держали абордажные пики и топоры. А упражнения по абордажу, хотя и не в таком количестве как в прежние времена, продолжали отрабатываться»[76].

До середины 60-х гг. на флоте проявляли мало интереса к минному делу, которое было целиком отдано на откуп инженерам и ученым. Инициатива о необходимости выделить морских офицеров для обучения «торпедному делу» по-видимому, исходила от профессора Фредерика Эйбела, который был специалистом-химиком в королевской лаборатории в Вулвиче. В Адмиралтействе сочли это предложение разумным.

В октябре 1867 г. в Вулвич прибыла группа офицеров, в составе которой был и Фишер. Фишер взялся за дело с присущей ему энергией и, по свидетельству Эйбела, зарекомендовал себя как самый способный из всех обучавшихся. К январю 1868 г. он подготовил учебное пособие, в основу которого легла серия лекций, прочитанных профессором Эйбелом. Эта небольшая книжка, объемом 128 страниц, называлась «Краткий курс по электротехнике и обращению с электрическими торпедами». Пособие было первым опытом, и когда Фишер работал над ним, ему фактически не на что было опереться. Кей, ознакомившись с содержанием учебника, определил, что информация, содержащаяся в нем, не является секретной и при отсутствии возражений со стороны Эйбела, дал добро на публикацию. Адмиралтейству было рекомендовано приобрести учебник из расчета, чтобы иметь по два экземпляра на «каждом военном корабле действующего флота»[77].

С точки зрения нового, что было внесено самим Фишером, наибольшего внимания заслуживает краткое приложение на восьми страничках, озаглавленное «Осуществление орудийного выстрела посредством электричества». Здесь была описана схема централизованного управления артиллерийским огнем корабля тридцать лет спустя принятая на всех флотах мира. Практическая детализация схемы Фишера произвела на Эйбела благоприятное впечатление. Но когда проект был представлен на рассмотрение специальной комиссии военного министерства (в то время в Англии морская артиллерия находилась в ведении военного ведомства, а не Адмиралтейства), его отвергли. Каких-либо документальных свидетельств о реакции Фишера на решение комиссии не сохранилось. Скорее всего, этот случай еще более усилил его неприязнь к армии и послужил дополнительным доказательством непроходимой глупости «солдат королевы». Адмиралтейство, со своей стороны, не сочло нужным каким-либо образом повлиять на решение комиссии.

Что касается основного текста учебника, то здесь необходимо поставить точки над «i» относительно довольно распространенного заблуждения по поводу отношения Фишера к самодвижущейся торпеде Уайтхеда. Некоторые места в пособии были расценены позднейшими исследователями, как пророческое предвидение автором самодвижущейся торпеды[78]. Но при внимательном прочтении «Краткого курса», не остается сомнений, что Фишер под термином «электрические торпеды» имел в виду только морскую мину с электрическим детонатором.

Фишер не имел непосредственного отношения к созданию самодвижущейся торпеды Уайтхеда, и смог познакомится с ней только в августе 1869 г., во время поездки в Германию. Первые испытания торпеды состоялись, как известно, в 1866 г. в Фиуме. Информация об этих испытаниях была получена в Адмиралтействе только в январе 1867 г. и с ней был ознакомлен очень узкий круг лиц.

Таким образом, едва ли Фишер мог что-либо знать о торпедах до 1869 г., когда он, благодаря своей высокой репутации технического специалиста, был включен в состав делегации, направляемой в Германию по приглашению прусского короля. Там должна была состояться церемония открытия военного порта, призванного служить базой флота Северогерманского союза, впоследствии названная Вильгельмсгафеном. 12 июня Фишер прибыл на линейный корабль «Минотавр», который должен был доставить представителей Великобритании к месту проведения церемонии.

Торжества состоялись 17 нюня. Фишер имел возможность хорошо рассмотреть Вильгельма I. На торжественном ужине он сидел через одного человека от прусского короля. Мольтке и Бисмарк также присутствовали, оба в серых шинелях и остроконечных шлемах. Бисмарк даже обменялся с Фишером каким-то едким замечанием по поводу торжественной речи бургомистра города. Можно предположить, что канцлер высказался по-английски, поскольку Фишер так никогда и не освоил ни французского, ни немецкого. Впоследствии Фишер утверждал, что даже прусский король спросил его, почему он был включен в состав делегации и правда ли, что он является единственным специалистом по морским минам (к тому времени, когда старый адмирал писал мемуары, ему уже казалось, что в 1869 г. он был единственным специалистом по морским минам). В своих «Воспоминаниях» Фишер дал несколько кратких характеристик руководителей прусского государства, присутствовавших на церемонии. Фон Роон показался ему веселым и жизнерадостным человеком. Мольтке, напротив, «был замкнутым и неразговорчивым с непроницаемым выражением на лице, но по-английски он говорил также хорошо, как и я»[79]. Фишер также досадовал, что не оказался в числе англичан, получивших немецкие награды: «Наверное, они сочли меня слишком молодым»[80].