Владимир Коваленок - Родина крылья дала

Ах, Аннушка, Аннушка! Никто так не относился ко мне, как она. Дружили мы крепко, как дружат ребята. У нас не было секретов друг от друга. Я был ее «почтальоном», если надо было передать кому-то записку, а она — моим. Я знал, что ей нравится Миша Толстик, а она знала, к кому я неравнодушен. Я приходил в школу на час раньше, и она тоже. Решали задачи по геометрии и тригонометрии. Дружба наша сохранилась до сих пор, верная, искренняя и чистая, как капля утренней росы. Сейчас Аннушка живет и работает в Гомеле.

— Вот о чем я хочу вас попросить, товарищи заводилы: помогите мне создать при школе интернат.

Мы переглянулись. Ни Аня, ни я не понимали, о чем идет речь.

Директор продолжал:

— Все вы ходите в школу за пять — восемь километров. Полтора часа туда, полтора обратно. Это три часа. А еще у каждого домашние дела. Когда же уроки учить?

Теперь я начал понимать, в чем дело.

— А жить-то где?— спросил я Сигизмунда Ивановича.

— Одну комнату на двенадцать человек я выпросил у сельсовета. Это для ребят. А девчата будут жить во второй половине дома Руфины Богдан. Она живет рядом со школой.

Проблему создания интерната, или, как все мы стали называть его, общежития, обсуждали долго. Незаметно в кабинете оказался весь наш девятый. Мнения разделились. Большинство было против: а кто будет готовить, убирать и т. д. Остальные нерешительно пожимали плечами: мол, не знаем, что лучше… В конце концов, попросили директора дать нам время, чтобы решить этот вопрос.

Я понимал, общежитие необходимо. Весной и осенью ребятам из младших классов приходится особенно тяжело. Вспомнил, как сам не раз «купался» в ручье. Начнется распутица — снова многие будут болеть, пропускать занятия. Начал убеждать:

— Общежитие нужно не столько нам, сколько младшим. Нужно оно будет я тем, кто станет учиться после нас. Но создать его должны мы. Привезем все свое: койки, постели, посуду. Готовить будем по очереди. Девочки помогут.

На следующий день можно было видеть, как шли мы в школу с необычным багажом. Несли миски, кастрюли, чугунки, одеяла. Одиннадцать ребят и двадцать девочек из восьмого и девятого классов переселились в, так сказать, неофициальное общежитие.

Миша Шалак, Миша Толстик, Павел Ровин, Николай Ковалевский, Петр Радзевич, Василий Ровин, Костя Шалак, Коля Хацкевич, Павел Назаров, Саша Лазерко, Николай Ермакович и я образовали своего рода коммуну. Меня единогласно избрали старостой. Сложили вместе все продукты, расставили койки и пошли девчатам помогать.

А у них уже порядок. Аня Чернухо, Валя Зуенок, Галя Корнюшко, Зоя Потапенок составили совет своего отделения общежития. Старостой общежития девочек стала Аня Чернухо.

И жизнь пошла. Готовили завтраки по очереди. Дежурные по кухне вставали примерно на час раньше, чтобы к побудке успеть приготовить еду. А на торжественную процедуру поселки всегда поднимали меня. За что такая… честь? Да просто никто из ребят не мог угадать, сколько надо класть соли в чугунок или кастрюлю, чтобы было в самый раз. Удачно получалось только у меня. Ну, а коли так, то все единогласно постановили, чтобы солил всегда я.

Домашние уроки делали вместе. Успеваемость ребят, которые жили в общежитии, заметно поднялась, появилось свободное время, и впервые у нас возникла забота — как его разумно использовать.

По моему предложению ребята, живущие в общежитии, стали регулярно ходить в кино, обсуждать фильмы. Через некоторое время у нас появился штатный воспитатель — Раиса Леонтьевна. Особых забот у нее из-за нас теперь не было, ну, так, иногда по мелочам…

Петр Радзевич великолепно играл на гармошке. Взялся обучать и нас. Теперь, вечерами, когда домашние задания были сделаны, из окон нашей комнаты разносились звонкие переливы гармошки. Я настойчиво пытался освоить мелодию песни:

В тихом городе своемПо соседству мы живем,Наши окна друг на другаСмотрят вечером и днем.

Я надеялся, что эту мелодию правильно поймет та, кому она была адресована — ее окно было напротив. Но… Наши ранние юношеские порывы часто оставались неразделенными.

И все мы завидовали нашим одноклассникам Оле Захаревич и Саше Лапуцкому. Как бережно и внимательно относились они друг к другу. Мы видели, что, решая те или иные вопросы жизни нашего класса, Саша Лапуцкий и комсорг Оля Захаревич вкладывали в них какое-то особое, только им понятное чувство взаимопонимания, нежности.

Через двадцать лет после выпуска наш класс провел в родной школе урок истории. Каждый сел на свое место. Николай Прокофьевич Тихонович принес наш классный журнал. Докладывали школе, друг другу, чего мы достигли за двадцать лет.

Николай Прокофьевич вызывал нас по алфавиту:

— Захаревич Оля!

Смущенная Ольга Степановна вышла к доске:

— Я, Лапуцкая Ольга Степановна, закончила финансовый техникум… Теперь работаю в Борисове. У меня трое детей. Муж, Лапуцкий Александр, работает инженером в Борисове. О себе он доложит сам.

Абсолютная тишина урока была нарушена — раздались громкие аплодисменты, возгласы:

— Молодцы, так держать!

Урок прошел интересно. Девочки наши почему-то прослезились. Ольга Судник, наша всеобщая любимица и автор самых фантастических идей, произнесла настоящую речь:

— Товарищи одноклассники! Двадцать лет назад мы ушли из школы. Но мы не расстались. Наша дружба вечная. О нашей дружбе, дружбе нашего класса говорили еще тогда, когда мы учились. Мы оправдали мнение о нас. Съехавшись на эту встречу со всех концов нашей Родины, от Магадана до Калининграда, от Мурманска до Средней Азии, мы показали свою искреннюю преданность нашей школе, нашим верным друзьям-учителям, друг другу. Эту встречу мы никогда не забудем. Мы умеем держать слово, данное на выпускном — встретиться через двадцать лет. Мы его сдержали. Теперь наши встречи станут регулярными. Следующую проведем в годовщину сорокалетия освобождения Белоруссии от фашистов. Созданный двадцать лет назад комитет по подготовке встречи с задачей справился. Теперь поручаем ему организовать и очередную встречу. Как начальник штаба подготовительного комитета объявляю благодарность Русецкой Ядвиге Сигизмундовне, Лапуцкой Ольге Степановне, Коваленку Владимиру Васильевичу.

Как военный я ответил:

— Служу Советскому Союзу.

Ребята аплодировали. Николай Прокофьевич объявил оценки за ответы. Мы все получили пятерки. Это был замечательный урок нравственности, гражданственности и школьной дружбы.

Встретились снова мы через пять лет. Но нашего начальника штаба Ольги Судник с нами уже не было. Староста класса Женя Аленушко во время переклички ответила: