Линда Тэйлор - Вопреки всему

— Итак, Джон, — начала она, слегка наклонившись вперед, — прошлым вечером я тебе сказала, что между нами все кончено.

— Я помню.

Он поднял одну бровь. Кажется, он готов был улыбнуться, но не сделал этого. Он выглядел чересчур спокойным, чтобы сообщать ему, что он станет отцом.

— Ты не ездила сегодня на работу? — продолжал Джон, поглядев на ее линялые джинсы. — Насколько я знаю, Эндрю не поощряет твое появление в офисе вот в этом.

— Нет, не ездила.

Луиза едва не сказала ему, что теперь она не только беременная, но и безработная.

— Из-за твоей простуды?

— Из-за простуды и из-за пары других, менее значительных проблем.

— Серьезно? — Джон, пристукнув, поставил свою кружку на стол.

— М-м, как тебе сказать? Не столько из-за простуды, сколько из-за лени. Хотя простуда сейчас обострилась. — Луиза шмыгнула носом в знак доказательства, но беглый взгляд на лицо Джона убедил ее, что не стоило демонстрировать ему это обострение. Джон всегда относился к болезням с иронией. Возможно, потому, что болезни обычно приключались с другими, а не с ним самим. Ей вдруг пришло в голову, что по той же причине он и к беременности может относиться с иронией. Она затянулась сигаретой.

— Стоит ли тебе курить? — спросил Джон, и Луиза уставилась на него застывшим взглядом. — Если ты сильно простужена, это ухудшит твое состояние. Я всегда перестаю курить, едва почувствую, что нахватался бацилл. Но мне думается, я обладаю большей самодисциплиной, чем ты.

Луиза хотела сострить, что его самодисциплина менее заразительна, чем его сперма. Это было бы способом сообщить ему о беременности. Она не могла решить, лучше ли это, чем голая правда без юмористических прикрас. Она сама попросила Джона о встрече, и вот они встретились лицом к лицу, а она никак не может сформулировать новость. Она подумывала даже о том, чтобы нацарапать известие на картонной подставке для пивной кружки и, когда Джон отлучится, запустить ударом карате на его сторону столика.

— Так почему ты захотела встретиться со мной, Луиза? Полагаю, тебе надо мне что-то сказать. Открывай огонь. Я это заслужил.

Она взглянула ему прямо в глаза. Он сидел перед ней такой обаятельный, немногословный и уверенный в себе. Луизе вдруг захотелось подложить бомбу под его самодовольство и удрать.

— Я беременна.

Луиза была довольна тем, как она это произнесла. Без дрожи в голосе. Она снова шмыгнула носом, нашарила в кармане жакета бумажные носовые платки и шумно высморкалась, а потом затаила дыхание. Украдкой посмотрела на Джона. Рука его с кружкой застыла неподвижно на полдороге ко рту. Если бы не дымящаяся в пепельнице недокуренная сигарета, Джон выглядел бы в эту секунду как одна из экзотических бабочек на стене — прихлопнутый сачком, проткнутый булавкой и прикрепленный к куску холста в рамке.

Она заметила, что он слегка побледнел. Наконец он разморозился, сделал несколько больших глотков пива и быстро огляделся по сторонам — не слышал ли кто слов Луизы.

— Ты уверена? — спросил он.

— Да, — ответила Луиза и покрутила носом, чтобы в нем не так свербело.

— О Господи, — сказал Джон.

Ладно, хорошо хоть не спросил, кто отец, утешила себя Луиза, мелкими глоточками прихлебывая пиво и снова разглядывая бабочек на стене. На минуту представила Джона распростертым на той же стене в сером костюме и со светло-каштановыми волосами. С тем же выражением лица, какое у него сейчас. Испуганным.

— Не пойми меня неправильно, Луиза, но ты точно знаешь, кто отец?

Вот оно. Не выпуская изо рта сигарету, Луиза вытянула губы трубочкой. Если не считать кратковременной паузы, все идет так, как она и предполагала.

— Я не считаю, что могла бы даже помыслить об ответе, — сказала она. — Разве что позволю себе заметить, что ты всегда ошибался, полагая, будто я такая же, как ты.

Джон пожевал нижнюю губу, глядя на Луизу очень внимательными и явно виноватыми глазами. Но теперь это было несущественно. Она вызвала его сюда не для того, чтобы разбираться в тонкостях его переживаний.

— Прости, — сказал он. — Это просто потому… Словом, я всегда считал, что между тобой и Эндрю что-то есть.

— Что?!

Луиза едва не запустила сигарету плевком через всю комнату.

— Ну, он красивый малый. Я думал, он потому и нанял тебя.

— Что? Потому что он красивый?

— Потому что он положил на тебя глаз. Так я думал. — Джон усмехнулся. — Ну не из-за твоих организационных способностей, верно?

— Ради Бога, Джон! Это просто хамство с твоей стороны утверждать, что меня туда приняли в качестве дежурной юбки.

Оба замолчали. Луиза ни за что на свете не призналась бы в том, что, по ее собственным ощущениям, Эндрю «положил на нее глаз», как выразился Джон.

— И ты сказала твоим «зверским весельчакам», что поэтому не вышла на работу?

— Мне и во сне бы не приснилось уведомлять их о таких вещах. Это слишком личное.

Джон пыхнул сигаретой.

— Как же ты забеременела, Луиза?

— Целиком и полностью, — бросила она, но вопрос привел ее в смущение.

— Нет, я не о том. Сколько времени… ну, когда это, по-твоему, произошло?

— Три с половиной недели назад. В последний раз, когда мы совокуплялись.

Физиономия у Джона приняла недоуменное выражение.

— Мы были в кино на Лейстер-сквер, потом зашли в «Илинг» купить карри. Припоминаешь? — Джон продолжал недоумевать. — Мое имя Луиза. Рост пять футов восемь дюймов, волосы русые, глаза голубые, размер одежды двенадцатый. Ну как? Дошло?

— Но как же, Луиза? Почему именно в ту ночь?

Она замолчала, чтобы посчитать про себя до десяти. Потом стала считать до двадцати. Нелепо и странно, что ей приходится оправдываться и что-то доказывать, когда речь идет о событии, в котором обязательное участие принимают двое.

— Ты знал, что я перестала принимать таблетки. Знал, что я так поступила по совету врача. Вот почему, если ты помнишь, мы пользовались иными способами.

— Черт побери, а почему ты перестала принимать таблетки?

— Потому что так велела мне врач. Она сказала, что я пробыла на таблетках слишком долго. А почему ты не научился как следует надевать презерватив?

— Полегче, Луиза.

— Нет, это ты полегче! Я считала, ты знаешь, как это делается. Если бы ты не знал, считала я, ты бы спросил и мы оба попрактиковались бы на банане. — Луиза выпрямилась. — Почему ты ни слова не говоришь о самом важном? Или я не должна спрашивать?

— О чем, во имя Господа? Ты только что разнесла вдребезги мой мир. — Резким движением он отбросил волосы со лба. — Сегодня вечером я собирался тебе сказать, что банк согласился дать мне безвозмездную ссуду. Для меня все только начинается. В будущем году я получу место в Кранфилде, и тогда начнется моя истинная карьера. Теперь все полетело кувырком, неужели ты не понимаешь? А ты возлагаешь на меня всю ответственность. — Джон покачал головой и посмотрел на Луизу так, словно глазам своим не верил. — Как говорится, точно выбрала время. Просто садизм какой-то. Если бы я не знал тебя так хорошо, я мог бы подумать, что тебе доставило удовольствие сообщить мне об этом. Особенно после вчерашнего вечера.