Борис Фролов - Военные противники России

Оказавшись не у дел, Брюн ушел в частную жизнь, уединившись в своем поместье Сен-Жюст, незадолго до этого подаренном ему императором. В Париж, ко двору, он приезжал только в дни официальных празднеств и обязательных визитов.

После падения Наполеона в 1814 году перешел на сторону Бурбонов, но был принят ими довольно прохладно. Пожаловав ради приличия Брюну орден Св. Людовика, король Людовик XVIII тем не менее в приеме на службу ему отказал.

Когда в 1815 году Наполеон возвратился с острова Эльба, Брюн примкнул к нему. Император принял его на службу, назначив командующим 8-м военным округом (Марсель) и военным губернатором Прованса (апрель 1815 года). Во время «Ста дней» Наполеон также пожаловал Брюну титул графа Империи и звание пэра Франции.

С началом кампании 1815 года Брюн вступил в командование 9-м корпусом (обсервационный корпус на реке Вар), прикрывавшим границу с Италией. Активных боевых действий в ходе этой кампании возглавляемый Брюном корпус не вел, и маршал ничем особенным как военачальник себя не проявил. Но во время этого кратковременного правления Наполеона он преследовал роялистов с той же энергией и беспощадностью, как и в те времена, когда был ярым якобинцем.

После второго отречения Наполеона объявил себя сторонником короля, но долго медлил со сдачей Тулона, где, как и в Марселе, поддерживал строгий порядок и жестко пресекал любые попытки противников Наполеона дестабилизировать обстановку. Это возбудило против него ненависть пророялистски настроенных слоев общества.

В конце июля 1815 года, сложив командование войсками, Брюн отправился из Тулона в Париж. 2 августа он прибыл в Авиньон, который уже полмесяца находился во власти бесчинствующей черни, симпатии которой находились явно на стороне роялистов. Узнав о прибытии в город маршала, возбужденная толпа собралась у постоялого двора, где он остановился отдохнуть. Ее возбуждение еще более усилилось, когда разнесся пущенный роялистами слух о причастности Брюна к убийству принцессы де Ламбаль осенью 1792 года (это была провокация, т. к. на самом деле Брюна в Париже тогда не было). Но на этот раз маршала все же не тронули, и он смог поехать дальше. Однако, как только его карета миновала городскую заставу, следовавшая за ней толпа заставила кучера повернуть обратно в город. Когда Брюн с 2 адъютантами покинул карету и вошел на постоялый двор, его ворота были сразу же закрыты. Но толпа продолжала прибывать, она требовала расправы над маршалом. Войск в городе не было, но префект и мэр с опасностью для собственной жизни в течение почти 5 часов тщетно старались спасти Брюна, уговаривая толпу разойтись. Наконец, наступила развязка. Разъяренная толпа, подстрекаемая роялистами, выломала ворота, несколько человек ворвались в комнату, где находился маршал, и расстреляли его из пистолетов. Свою смерть Брюн встретил достойно, как и подобает старому солдату. Тело маршала подверглось надругательствам. Беснующаяся толпа протащила его по улицам, а затем обезображенный до неузнаваемости труп сбросила с моста в реку Рона. В 20 км ниже по течению реки тело маршала выбросило на берег. Его нашли случайные прохожие и присыпали песком. Через 2 месяца труп обнаружил один садовник и похоронил в находившейся неподалеку канаве. Лишь через 3 года вдове Брюна удалось получить останки мужа. Но похоронить их она не решилась, так как злоба роялистов была настолько велика, что уберечь могилу от надругательств не представлялось возможным. Поэтому многие годы тело маршала пролежало в одной из комнат замка Сен-Жюст. Оно было предано земле только в 1829 году, когда скончалась жена маршала и тогда супруги вместе обрели вечный покой на местном кладбище. В 1841 году в родном городе маршала ему был воздвигнут памятник. Кроме французских наград Брюн имел также 2 высших иностранных ордена — Железной короны (Италия) и Обеих Сицилий (Неаполь).

Неистовый якобинец и любимец парижских санкюлотов, Брюн посвятил себя делу защиты Революции с первых же ее дней. Отважный и предприимчивый офицер, а затем генерал революционной армии, герой многих сражений, он особенно прославился в годы Революционных войн Французской республики, когда командовал бригадой в Северной, а затем — в Итальянской армиях. Неплохо Брюн проявил себя и как командующий армией, особенно в Голландской кампании 1799 года, которая принесла ему заслуженную славу. Эта победоносная кампания явилась звездным часом в его военной карьере. Благодарная Франция тогда по праву наградила его почетным титулом «Спаситель Батавской республики». Довольно успешно Брюн командовал армиями также в Швейцарии, Италии и Вандее. Вместе с тем необходимо отметить, что на завершающем этапе Итальянской кампании 1800—1801 годов он допустил непростительную для полководца оплошность, поставившую его армию на грань поражения. Избежать этого удалось только благодаря пассивности обескураженного ранее понесенными поражениями противника, который упустил возможность воспользоваться выгодным моментом и разгромить армию Брюна, разбросавшего свои силы по частям, а также помогла оперативность подчиненных Брюну генералов, прежде всего П. Дюпона, которые своевременно исправили ошибку своего главнокомандующего. Но эта ошибка Брюна не ускользнула от пристального внимания Наполеона, который сразу же после завершения этой кампании под благовидным предлогом отстранил Брюна от командования и больше никогда уже не доверял ему командовать армейскими объединениями. Но, как бы там ни было, свою боевую репутацию Брюн не запятнал ни одним поражением, ни одного крупного сражения он не проиграл: случай, везение, счастливое стечение обстоятельств и т. п. — это уже другой вопрос, но факт остается фактом. Тем не менее Наполеон, всегда ревниво относившийся к чужой славе, не особенно жаловал Брюна как военачальника, хотя тот и был одним из его сподвижников еще во времена Итальянского похода 1796—1797 годов, когда Наполеон впервые заявил о себе как полководец. Более того, Наполеон вообще был весьма невысокого мнения о военных способностях Брюна. Уже будучи на острове Св. Елены, он дал ему такую характеристику: «Брюн имел известные заслуги, но в общем был скорее генералом трибуны, нежели внушающим страх воином». Скажем прямо, данная оценка не совсем объективна, тем более что там же, на острове Св. Елены, Наполеон, коснувшись в одной из бесед личности Брюна, высказался уже в несколько ином плане. А именно он высказал свое сожаление, что не поручил этому человеку поднять в 1814 году на борьбу с подступившим к столице врагом рабочих парижских предместий. Значит, Брюн способен был сделать то, что было не под силу другим военачальникам. Поднимать и увлекать за собой массы — это тоже искусство, которое дано далеко не каждому.