А. Петрункевич - Маргарита Ангулемская и ее время

Поэты, умеющие… любить, ищут в тебе половину своей души. Их сердца дарят тебе ту способность любви, которую даровал им Господь… И твоими горько-сладостными милостями ты научаешь их любить все лучше и лучше… Твоя мягкость их ободряет, твое величие возбуждает жар в их груди, который мало-помалу убеждает их, что они смеют тебя любить. И так постоянно они возвышают свою душу до того величия, к которому стремятся.

Дружба с Маргаритой оказалась благодетельной для легкого и грациозного таланта Маро. Под воздействием того светлого чувства, которое он питал к своей государыне, произведения его получали изящную форму, приобретали мягкость, деликатность, какую-то тонкость в передаче малейших движений души. Среди его стихотворений мы находим довольно много обращенных к Маргарите. Он восторгается ею и воспевает ее как «чудо» за ее необыкновенный ум и талантливость, соединенные с другими достоинствами. Но все эти хвалебные творения не нарушают, однако, их простых, товарищеских отношений. Маргарита внимательно следит за всем, что появляется из-под пера поэта, ободряя его и поддерживая.

Вообще писать стихи тогда было в моде, и их писали решительно все, при этом в выборе тем нисколько не затрудняясь: самые ничтожные случаи повседневной жизни излагались рифмованной прозой, носившей название стихотворения. Сама Маргарита охотно вступала в литературные поединки со своим другом.

В 1521 году К. Маро отправился в поход вместе с герцогом Алансонским, а в 1524 году он сопровождал Франциска I в Италию. В поэтических посланиях к Маргарите он мастерски передает суету военного лагеря, солдатскую речь, подробности военной походной жизни.

Церковники, обскуранты, воспользовавшись отсутствием короля (поход и плен), который тогда поддерживал гуманистов, начали травлю и преследование тех, кого подозревали в сочувствии протестантам. Одним из первых пострадал К. Маро – его арестовали будто бы за еретический образ мыслей. Маргарита в это время была далеко и не могла сразу помочь. Сведения об этом случае сообщает сам Маро в своей поэме «Ад» (l'Enfer). За него заступился епископ Шартрский, друг герцогини; он взял поэта на поруки и создал ему вместо тюремного заключения весьма приятную жизнь в своей епископской резиденции. Весной поэт получил свободу по приказанию Франциска, только что вернувшегося из Испании, а через год, по просьбе Маргариты, был зачислен на место своего умершего отца в камер-юнкеры короля.

Но ни горький опыт, ни королевская служба не угомонили Клемана Маро, хотя жизнь перестала его баловать легкими удачами. Принадлежа к тем людям, которые постоянно враждовали с косностью и схоластическим невежеством, Маро всегда казался подозрительным и опасным представителям и защитникам старины. Впоследствии даже его дружба с герцогиней Алансонской, явно ставшей в ряды реформатов и тем возбудившей к себе непримиримую ненависть Сорбонны, могла только компрометировать его в глазах охранителей чистоты католического вероучения.

В 1527 году Клеман снова попал в тюрьму, а в 1534-м, после истории с плакардами,[37] он, опасаясь серьезных преследований, бежал сначала в Беарн, к Маргарите, а потом еще дальше, в Феррару, к Ренате. Через два года, однако, сам король разрешил ему вернуться на родину, и последние свои годы он прожил совершенно спокойно, пользуясь громкой славой и расположением Франциска. Эта-то слава и погубила его, о чем мы расскажем в другом месте, а теперь вернемся назад и посмотрим подробнее, как жила сама Маргарита.

Глава 4

Гептамерон

Годы замужества мало изменили герцогиню Алансонскую. Конечно, Маргарита не была уже так беззаботна, как в юности, но то, что составляло ее прелесть, ее обаяние, осталось прежним: блеск и быстрота ума, простота и величественность в движениях. Только в лице появилась как будто строгость, а черные глаза казались грустными.

Утверждали (например, Вольтер), что она не выносила и презирала своего супруга. Это неверно. Напротив, многие сохранившиеся документы (письма и поэтические произведения Маргариты) свидетельствуют, что в их семейной жизни господствовали мир и согласие и что герцогиня заботливо и добросовестно исполняла все свои обязанности по отношению к супругу, который был, кажется, весьма к ней привязан. И все-таки она была одинока.

Человек, с которым связала ее судьба, жил рядом с ней, не понимая ее, поскольку не мог подняться до ее духовной высоты. Это тяготило Маргариту, но она научилась терпению, к тому же привыкла не думать о себе, забывать себя для других, и только иногда, случайно, бывало, что вырвется у нее какое-нибудь восклицание, подавленный вздох, выдавая истинное настроение ее души. Такое случалось в ее переписке с епископом Брисонне, который с 1521 года стал близким ей человеком, другом и наставником. В одном из писем Маргариты к нему мы наталкиваемся на простую фразу, звучащую искренне и с неподдельной тоской: «Как холодно, как леденеет сердце!» (Le temps est si froid… le cœur est glacé!)

Высокая и стройная, всегда, кроме особо торжественных событий, одетая в черное платье, с длинным черным же покрывалом на голове (Маргарита особенно любила черный цвет, по этому поводу даже написано ею стихотворение), герцогиня Алансонская резко выделялась на фоне придворного блеска и мишуры. Она неизменно являлась центром, к которому все стремилось. Честолюбивый могущественный герцог Бурбонский, владевший чуть не половиной всей Франции, и адмирал Бониве, легкомысленный Дон Жуан XVI века, любимец Франциска и его верный друг детства, были страстными поклонниками герцогини. Адмирал отважился даже на поступок, о котором рассказала сама Маргарита в «Гептамероне». Сделаем несколько замечаний относительно этого сборника новелл, сослужившего очень плохую службу репутации Маргариты.

Она писала свои новеллы не для публики. Рассказы предназначались для тесного круга близких ей людей, друзей и знакомых. В то время был в большом ходу обычай, описанный и в «Декамероне» Дж. Боккаччо, и в «Гептамероне», – в дружеской компании коротать время, забавляясь поочередно рассказами. По указанию Маргариты один из ее секретарей, Антуан Ле Масон (Le Maçon) в конце 1530-х годов перевел «Декамерон» на французский язык (конечно, переводчик посвятил сей труд своей королеве), и это стало значительным событием. (Сборник был издан лишь в 1545 году, а до конца века выдержал около 20 изданий. «Декамерон» значит «десятидневник»; в книге выведены 10 лиц, которые ежедневно по очереди выступают в роли рассказчика – каждый рассказывает свою новеллу, так что за 10 дней было услышано 100 новелл.) «Декамероном» зачитывались при дворе, и даже у некоторых появлялось желание написать нечто подобное. Однако из всех попыток более или менее удалась только одна – это «Гептамерон» самой Маргариты.