Владимир Вернадский - Коренные изменения неизбежны - Дневник 1941 года

Читал - но настоящим образом не работал.

Интересный разговор с П. П. Масловым[115] об Институте Экономики. Работа Института «коммунистическая» - дорого стоит и плохого качества. Много сотрудников, которые ничего не делают. Но сейчас и невозможно научно работать в этой области, так как нет свободы искания.

Только утром 23.VI - была передана по радио речь Черчилля, и получилось более правильное представление.

29.VI.1941 появилось в газетах воззвание Академии Наук «К ученым всех стран», которое и я подписал. Это - первое воззвание, которое не содержит раболепных официальных восхвалений: «Вокруг своего правительства, вокруг И. В. Сталина»; говорится о фашизме: «Фашистский солдатский сапог угрожает задавить (?)[116] во всем мире яркий свет человечества - свободу человеческой мысли, право народов самостоятельно развивать свою культуру». Выдержано ‹так› до конца. Я думаю, что такое воззвание может сейчас иметь значение. Подчеркнуто то, что отличает нашу диктатуру идеологически от немецкой и итальянской.

1 июля 1941 года образован Государственный Комитет Обороны из Сталина, Молотова, Ворошилова, Маленкова, Берия. В общем, ясно, что это идейная диктатура Сталина.

3 июля 1941 года - выступление по радио Сталина. Речь очень хорошая и умная. Дня за два или за день перед этим были всюду ‹сняты› радио, и поэтому прошло ознакомление с большой заминкой. Это снятие радио - одно из очень немногих признаков путаницы. В общем, мобилизация и т. п. идет хорошо. Говорят, ‹радио› будет восстановлено в другом виде.

Произошли события - может быть, исторический перелом в истории человечества, пока я не заносил свои записи в эту тетрадку.

9 июля мы приехали из Узкого, а накануне нам дали знать, что Академия переезжает в Томск, и мы должны были решить - едем ли мы.

Сомнений для меня не было, если только условия поездки были ‹бы› благоприятны и приемлемы. Мы узнали об этом решении 8 июля - и 9-го утром выехали; так как у меня не было моей машины, то была прислана машина ‹…›[117] . Мы подвезли проф. Андреева, который был в Узком - больной.

Здесь выяснилось, что - в связи с ходом событий - правительство решило перевести подальше от театра военных действий Академию Наук в Томск со всеми академиками и учреждениями. Несколько дней перед 8 июля состоялось заседание - по поручению «правительства» (то есть Комитета по обороне?), под председательством Шверника. Он заявил, что правительство озабочено сохранением основного и главного умственного коллектива ученых и непрерывностью его научной работы, а потому решило перевести Академию и ее научные учреждения в Томск. Кроме Шмидта, Борисяка, Капицы и других было несколько академиков.

Становится все яснее и яснее, что переезд Академии в Томск может кончиться развалом большой научной работы и патологическим проявлением реального состава ее - и правительственного - аппарата.

Люди начинают отходить ‹от первых волнений›.

Переезд откладывается, и сейчас и у меня, и у других является сомнение, все растущее, ‹в› правильности решения.

Мне кажется, что при теперешнем состоянии Академии и реального правительства это может кончиться ее разгромом, что отразится на всей научной работе.

Основное - слабость Президиума. Головные больны - Комаров, Шмидт, Чудаков.

Надо вновь обсуждать ‹этот› вопрос.

Вчера у меня был Якушкин. Он рассказывал, что в Академии Сельского Хозяйства[118] произошел такой комически-трагический казус. Академики вдруг узнали, что вся канцелярия президента ‹Академии› (Лысенко) переехала в Омск и что президент Лысенко собирается туда же. Он ‹этого› не отрицал - говорил, что вообще до сих пор не может понять, что такое «академия». Обратились к наркому. ‹Решение› изменили.

Хаос государственной структуры - в области, которая является второстепенной в понимании людей, стоящих у кормила власти. Может быть, это и правильно в настоящий момент, но неправильно то, что они распоряжаются, не имея времени обдумать.

Что происходит на фронте? - Начало развала гитлеровской силы? Или остановка перед применением последнего отчаянного средства - газов или урановой энергии?

Три дня на фронте относительно спокойно. Подходят с нашей стороны все новые войска. Это кажется верно, и верно то, что здесь нет ни паники, ни растерянности.

Моя мысль все время пытается охватить происходящее. По-видимому, неожиданно для всех проявилось огромного значения мировое явление: победа красного интернационала - нашей коммунистической партии - как исторического проявления евразийского государства.

Сейчас возможно остановить фашистское движение в его нападении на нашу страну. Создана впервые «Красная» армия (любопытно, отброшено название «крестьянски-рабочая»). Гитлер фактически уничтожил все европейские правительства (кроме Швейцарии, Испании, Португалии, Швеции, Турции). В Европе Англия - остров. На континенте - мы и Гитлер. Мы в союзе с США и Английской империей.

Кто будет решать? Очевидно, и для Германии, Бельгии, Голландии, Франции, Польши, Чехословакии, Румынии, Греции, Болгарии, Югославии, Италии явится вопрос - с кем сговариваться? Плебисцитные правительства - под контролем нашим, США и Англии? Все граждане - женщины и мужчины?

Это та революция, которой, может быть, Гитлер думал убедить английских государственных деятелей соединиться с ним против нас?

Я думаю, что тот новый ‹мирный› конгресс, который соберется где-нибудь в Лондоне или Женеве (может быть - Москва?), будет резко иной, чем Версальский.

Новая - Красная Армия - военная сила, остановившая германскую армию, если это действительно произошло.

Вот тут нужно то спокойствие и государственный ум, который проявили Сталин - Молотов - Берия. Два грузина, один русский - но ‹грузины› русские по исторической культуре.

Реакция против отъезда в Томск все увеличивается среди академиков и академического персонала. Но, в сущности, мы мало знаем о положении на фронтах. Мы исходили из сознания огромных потерь немецких ‹войск›, остановки их.

Сегодня день начинается со все большего укрепления ‹веры в возможность› нашего оставления в Москве.

В этот исторический момент резко проявилась вероятная разная сущность «тоталитарных организаций»: нашей - коммунистической и германской национал-социалистической. В обоих случаях - диктатура, и в обоих случаях жестокий полицейский режим. В обоих случаях мильоны людей неравноправных, но в случае национал-социалистической ‹организации› это истекает из принципа неравенства людей, и без этого национал-социалистическая ‹организация› (Германия, Италия) ‹…›[119] .