Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

Суть предложений Ливена состояла прежде всего в таком обучении и воспитании офицеров, чтобы они в совершенстве знали свое дело, были близки к нижним чинам, заботились о подчиненных. Поднятие воинского духа путем пропаганды боевых традиций, надеялся князь, укрепит воинскую дисциплину. Но для этого необходимо сплочение команды и офицеров, что не может быть достигнуто без постоянного пребывания на корабле. Вывод судов из кампании с переселением команд в береговые экипажи недопустим. Необходимо также надолго закреплять за кораблем командира и офицеров. Галлеру тогда казалось, что осуществление предложений Ливена восстановит на флоте порядок.

С нынешней позиции исторического опыта эти надежды Галлера кажутся легковесными. Но дело не в мичманском прекраснодушии. Подобная историческая социальная инфантильность была свойственна в то время многим офицерам флота, и с большим и более суровым опытом жизни.

Надо сказать, что ко времени начала похода «Славы» в Средиземное море преобразования во флоте России уже начались. Еще в конце 1905 года хорошо известный Галлеру преподаватель Морского корпуса лейтенант А. Н. Щеглов представил на имя морского министра докладную записку «Значение и работа штаба на основании опыта русско-японской войны», предназначенную для доклада царю. Записка содержала резкий и нелицеприятный анализ причин поражения на море. Автор прямо называл виновников поражений, не стесняясь тем, что они продолжали удерживать в своих руках управление флотом. Он указывал пути, позволяющие в конкретные сроки создать необходимые государству военно-морские силы. Непременным условием при этом А. Н. Щеглов полагал организацию нового органа — Морского генерального штаба, который должен ведать разработкой планов войны и боевой подготовкой флотов в целом. Как известно, тех или иных реформ морского ведомства требовали и многие из адмиралов и офицеров, прошедшие сквозь испытания войны с Японией. Первенство здесь принадлежит Н. О. Эссену.

Игнорировать резонные предложения, записку А. Н. Щеглова было невозможно. В апреле 1906 года вопрос о создании Морского генерального штаба (МГШ) был решен. К МГШ от Главного морского штаба отошло решение оперативных и организационно-мобилизационных вопросов, планирование военного кораблестроения, руководство боевой подготовкой. Во главе МГШ встал талантливый офицер с боевым опытом капитан 1 ранга Л. А. Брусилов, бывший командир крейсера «Громобой». От управления морским ведомством в июне того же года был отстранен великий князь Алексей Александрович, генерал-адмирал. Общественное мнение с полным основанием винило его в покровительстве темным дельцам и присвоении немалых денежных сумм, выделенных на строительство флота. Актриса французской труппы Валетта, навсегда отбывая в Париж вместе со своим высоким покровителем, увезла бриллиантов чуть ли не на миллион рублей. И хотя причиной увольнения великого князя в царском указе значилось «расстроенное здоровье», истинные обстоятельства перемен в руководстве флотом были всем ясны. Правда, назначенный в июне 1905 года морским министром вице-адмирал А. А. Бирилев не имел достаточного боевого опыта, плохо знал современный флот. В 1907 году его сменил адмирал И. М. Диков, тоже не имевший особых достоинств. Но все же реформа морского ведомства началась, многое из предложенного Эссеном, Щегловым и Ливеном осуществлялось, становилось реальностью. Все меньше довлели, мешали начальникам дивизий и отрядов, командирам кораблей всякого рода комиссии береговых учреждений морского ведомства и от Главного морского штаба, за которым оставались теперь лишь вопросы личного состава — служба офицеров и служба нижних чинов, награждение, хозяйственные и строевые дела. Но флотские бюрократические учреждения, методы их работы менялись медленно. «Всякие советы и комиссии и т. п., облеченные властью, суть зловредные грибы, выросшие на гнилой почве непонимания военной дисциплины, взаимного недоверия, боязни ответственности и вообще общей неспособности…» — писал о засилье бюрократии Ливен. Видно, и Минной дивизии весьма докучали «береговики»…

Начинается кампания 1908 года. Вахтенный начальник мичман Галлер усердно несет службу, добиваясь четкой работы рулевых и сигнальщиков, всей вахты. Он всегда вовремя замечает, когда начинает дымить труба, и строго выговаривает вахтенному механику. Летом линкор плавает в составе отряда, выполняет положенные артиллерийские стрельбы…

На пороге осени «Слава» в составе Балтийского отряда переходит из Кронштадта в Биоркезунд. Флагман отряда контр-адмирал В. И. Литвинов держит флаг на «Цесаревиче», рядом с которым по диспозиции отдает якорь «Слава». Тут же стоят еще два корабля отряда — крейсера «Богатырь» и «Олег». Нынче это, пожалуй, все, что могут выделить Морские силы Балтийского моря в дальнее плавание.

На кораблях начинается усиленная приборка и покраска. Перед отплытием отряда в Средиземное море предстоит «высочайший смотр». Об этом Галлер узнал еще до выхода из Кронштадта. Его однокашник и уже лейтенант барон Клодт фон Юргенсбург, адъютант начальника отряда, с важным видом поведал об ожидаемом приходе в Биорке (Приморск) Николая II на яхте «Штандарт». Начала похода с нетерпением ждут и офицеры, и командиры. Стоит, вероятно, отметить, что среди них старший офицер «Цесаревича» капитан 2 ранга Е. А. Беренс, тот самый, что был старшим штурманом на крейсере «Варяг» в бою у Чемульпо, будущий начальник Морских Сил Республики Советов в 1919–1920 годах. На «Цесаревиче» же служит вахтенным начальником мичман В. А. Белли, будущий преподаватель, а затем в начальник кафедры оперативного искусства Военно-морской академии. Не одно поколение советских флагманов будет обязано ему своими знаниями. Да и на других кораблях немало офицеров, которым предстоит служить в Красном Флоте. Но это еще далеко впереди. Никто из этих офицеров, разумеется, ни в малейшей степени не может представить себе, что ожидает его через десятилетие…

После «высочайшего смотра» Балтийский отряд уходит в Либаву. Отдельно переход совершает лишь «Олег», задержавшийся из-за неисправности рулевой машины. Напрасно, однако, сигнальщики стоящих в аванпорту Либавы кораблей ищут его на горизонте в назначенные часы прибытия. Командир «Олега» капитан 1 ранга А. К. Гире преждевременно повернул к берегу, крейсер с полного хода вылетел на низкий курляндский берег. На следующий день его стягивают с грунта, ставят в док. А в кают-компаниях мичманы уже читают стихи про гвардейца, бывшего командира парохода «Онега» гвардейского экипажа, служившего «для поручений дворцового ведомства» и редко покидавшего место стоянки в Петербурге у Николаевского моста.