Амурные увлечения вождей - Веденеев Василий Владимирович
«И вообще, отчего Шредер такой жгучий брюнет? – вдруг подняла вопрос одна из правых газет. – Он специально красит волосы, чтобы скрыть раннюю седину или его таким мама родила? Или – о, майн готт! – господин Герхард не чистокровный немец?»
Да нет, конечно же Шредер не еврей, как намекала пронацистская газетка, а натуральный немец, а волосы он действительно подкрашивал, возможно, несколько неудачно. Но почему такое повышенное внимание к собственной внешности? Все объяснялось предельно просто: в поле зрения господина Шредера появилась та самая роковая третья женщина, которую, как говорят, подсовывает сам Лукавый. Ее звали Гильтруд Хемпель.
Гильтруд считалась в западных землях Германии общепризнанной и весьма известной сторонницей и активисткой движения общества защиты окружающей среды. Она сумела снискать себе славу и уважение среди коллег и быстро продвигалась наверх по политической лестнице. Шредер стал активно оказывать знаки внимания Гильтруд и недвусмысленно ухаживать за ней.
– Наконец-то наш мальчик решился и вышел за стены школы, – не удержался от колкости один из журналистов. – Пора попробовать секс и на природе!
Но ему пригрозили судом, и он немедленно прикусил язык, не решившись развивать эту весьма скандальную тему. Сам Шредер неустанно подкидывал «материальчик», когда его видели в ресторанах и клубах то с одной красоткой, то с другой.
Брак двух политиков все же состоялся, как ни пророчили крушение всех ухаживаний Шредера опытные политические комментаторы. Теперь им пришлось, покаянно посыпав голову пеплом, признать:
– Да, Гильтруд Хемпель и Герхард Шредер создали первую в стране семейную пару известных политиков!
На удивление журналистской братии, брак не распался ни через год, ни через два, и даже десять лет спустя Гильтруд и Герхард оставались вместе. Тринадцать лет просуществовала эта семья. Развод сильно ударил по карману Шредера: ему пришлось заплатить судебные издержки бывшей супруге в размере пятнадцати тысяч марок, и в качестве компенсации за потерянное наследство и имущество он выплатил ей еще сто пятьдесят тысяч марок. Евро тогда еще не ввели.
А до того он был вынужден – можно только себе представить, как ему мучительно это не хотелось делать! – публично рассказать о своих закулисных амурных делах. И вскоре – это случилось в 1996 г. – появилась скандальная статья, рассказывающая о крутом романе политика с прелестной молодой блондинкой – журналисткой Дорис Копф.
Естественно, в 1997 г. Гильтруд и Герхард развелись. Другого выхода не было…
«Три женщины не могут ошибаться»
Дорис Копф – миниатюрная, очень интересная внешне женщина, на двадцать лет моложе канцлера Герхарда Шредера – согласилась выйти за него замуж.
Немедленно противники канцлера, которых, кстати, всегда хватало, выпустили в продажу майки с броской надписью крупными буквами на груди: «Три женщины не могут ошибаться!» Майки стали популярны, но Дорис на это предупреждение не обратила никакого внимания.
В 1998 г., во время следующей предвыборной кампании, Герхард сочетался браком с очаровательной Дорис. Да, пожалуй, еще ни один немецкий политик не вызывал столь жгучего интереса к своей личной жизни со стороны средств массовой информации, как канцлер Шредер.
Был случай, соседи собирались подать на него в суд, из-за того что его охрана закрыла очень удобную автостоянку. У нас такая ситуация просто немыслима, при всех заверениях в демократии. Впрочем, разгоравшийся скандал быстро и умело замяли: коли есть специалисты по раздуванию скандалов, есть и специалисты по их тушению.
Потом пресса смаковала новую историю – господин Шредер приревновал свою законную супругу к президенту Франции господину Шираку: тот звонил к ним домой по телефону поболтать с разговорчивой и интересной собеседницей Дорис.
Шредеру это страшно не понравилось, и он стал изображать Отелло, утверждая, что с Шираком жена разговаривает лучше, чем с ним, а там подоспел и новый грандиозный скандал.
Видимо, противники Шредера, выпустившие майки с надписью «ТРИ ЖЕНЩИНЫ НЕ МОГУТ ОШИБАТЬСЯ!» – естественно, имелись в виду три бывшие жены господина канцлера, с каждой из которых он расходился, заведя амурные приключения с новой пассией, – не ошиблись со столь странным лозунгом, похожим на афоризм.
Время и так оказалось для Шредера очень непростым: он с трудом победил на выборах и с еще большим трудом пытался убедить немцев, что он совсем такой же, как они. Простой парень, любит кружечку пивка выпить в компании, посмотреть футбол – играть самому, когда тебе под шестьдесят, уже не позволяют положение и болячки. Шредер готов был часами говорить с представителями средств массовой информации о чем угодно, кроме личной жизни. «Дорис уже стукнуло тридцать девять, и у нее есть более молодая соперница», – сделала почти рождественский подарок в декабре господину канцлеру небольшая газета из Франкфурта-на-Майне.
Журналисты авторитетно утверждали, что канцлер много времени проводит вне своего дома в Ганновере и даже специально снял квартиру для свиданий в другом конце города. Кто же стал соперницей прелестной Дорис, которой восхищается сам президент Франции Ширак?
Как оказалось, это тоже журналистка с телевидения, тридцатишестилетняя Сандра Шайшбергер, с которой господин канцлер отлично знаком, поскольку она не раз брала у него интервью.
Канцлер тут же перешел в контратаку и яростно потребовал через суд запретить газете копаться в его личной жизни, а другим изданиям – перепечатывать порочащий его пасквиль.
В конце концов, газета лишь подтвердила слухи, упорно циркулировавшие по Берлину несколько месяцев, когда госпожа Дорис Шредер-Копф вдруг внезапно покинула столицу и уехала в Нижнюю Саксонию.
Стараясь не касаться личности канцлера, средства массовой информации все чаще спрашивают: так могут ли ошибаться три женщины подряд в оценке одного мужчины? Все-таки столь частая смена партнерш, все моложе и моложе самого канцлера, не может не наводить на некоторые размышления.
Но кто знает, что случится дальше. Недаром же за глаза Шредера часто называют Казановой. Правда, добавляют, что до знаменитого прототипа ему еще ой как далеко!
Личная жизнь «Великого кормчего» председателя Мао
Мао на китайском означает «кот». Котов, как известно, издревле многие народы считают несколько загадочными, даже мистическими животными, непременными пособниками ведьм и прочих темных сил.
Глава китайских коммунистов, «великий кормчий», председатель Мао Цзэдун, видимо, неспроста получил при рождении такое имя. Говорят, – возможно, это только красивая партийная легенда? – над его колыбелью мать прикрепила клочок кошачьей шерсти: чтобы сын рос хитрым, сильным и удачливым. Мао именно таким и вырос, став руководителем самой многонаселенной в мире огромной державы, имеющей многовековые традиции, неподражаемые философские школы и подарившей всему человечеству порох, компас, бумажные купюры, саму бумагу, шелк, фарфор и еще многое-многое другое.
И до сей поры остающегося загадочным многолетнего главу КПК Мао Цзэдуна…
Он родился 26 декабря 1893 г. в семье зажиточного крестьянина – по российским меркам натурального кулака – в провинции Хунань. Поэтому все последующие широко разрекламированные китайской партийной пропагандой рассказы о «чисто пролетарском» происхождении председателя Китайской коммунистической партии Мао Цзэдуна – откровенная ложь.
С юных лет и до глубокой старости вождь китайских коммунистов любил красивых женщин, гаолянский самогон, голландский джин, хорошие сигареты и земляные орешки. Но женщины неизменно оставались на первом месте, а остальное служило как бы приятным приложением к ним. И еще он иногда любил писать стихи и танцевать. Причем преимущественно модные в то время западные танцы: фокстрот, танго.
После его смерти, последовавшей 9 сентября 1976 г. в Пекине, ЦК КПК вынужденно создало специальную комиссию, поскольку в столицу из разных провинций Китая началось натуральное паломничество женщин, требовавших от партийных властей денег на содержание и воспитание детей, рожденных от председателя Мао.
