Путь Уоррена Баффета - Роберт Дж. Хагстром
Одна из самых сложных задач, стоящих перед инвесторами, - сохранить уровень независимого одиночества в условиях, когда средства массовой информации постоянно привлекают их внимание. Но Уоррен Баффетт рано понял, как важно защищать и поддерживать "сладкую независимость" одинокого мышления.
Самодостаточность, зеркально отражающаяся в уверенности в себе, - сильная черта мышления Баффета, и она требует двойных инкубаторов - уединения и размышлений. Но это еще не все. Очень важно понять, что именно эта ментальная сила независимого мышления и действий делает возможным прибыльное инвестирование на фондовом рынке. Вы не можете идти в ногу с рынком, если хотите превзойти его. Использование преимуществ рыночной недооценки - необходимое условие для того, чтобы превзойти рынок, - часто требует способности действовать в противоречии с рынком.
И здесь кроется сложность. Прежде чем выполнить приказ о покупке или продаже ценной бумаги, инвестор остается один на один со своим окончательным решением. Не заблуждайтесь - успешное инвестирование предполагает уверенность в собственных силах. Она лежит в основе инвестиционного подхода Баффета. Те, кто уверен в себе, добиваются успеха. Те, у кого ее нет, страдают. Таким образом, через Говарда Баффета Эмерсон переходит к его сыну Уоррену.
Тесная связь между Уорреном Баффетом и его отцом хорошо известна. В детстве Уоррена отец и сын были неразлучны. Говард Баффет называл своего маленького мальчика Огненным Шаром, и Уоррен хотел только одного - подражать своему отцу. Спустя годы он признался, что, если бы его отец был продавцом обуви, "я бы сейчас был продавцом обуви".11 Уоррен Баффет часто говорил, что его отец был учителем номер один в его жизни, человеком, который привил ему любовь к книгам. Мы все знаем, что Баффет каждый день проводит огромное количество времени за чтением и обучением в тихом одиночестве. Думаю, Эмерсон одобрил бы это.
А теперь задумайтесь о том, каково было юному Уоррену расти в Омахе, в доме с отцом, которого он обожал. День за днем он слушал, как отец обсуждает текущие события, всегда с либертарианской точки зрения. По вечерам разговор за обеденным столом часто сводился к политике, и расчет шел на то, "прибавит ли это к человеческой свободе или убавит ее".12
Несомненно, чувство патриотизма Уоррен Баффетт унаследовал от своего отца. Но он также усвоил, что главное - это честность, порядочность и добродетельное поведение. "Лучший совет, который я когда-либо получал, дал мне мой отец, сказав, что на создание репутации уходит 20 лет, а на ее потерю - 20 минут. И если вы будете помнить об этом, то станете поступать по-другому".13
Конгрессмен Говард Х. Баффет умер 30 апреля 1964 года. Его последняя воля и завещание зафиксировали стоимость имущества в 563 292 доллара, из которых 335 000 долларов были вложены в компанию Buffett Partnership. Для его жены Лейлы и дочерей Дорис и Берти был создан траст; Уоррен был назначен попечителем. Говард Баффетт не завещал своему сыну ничего, кроме нескольких личных вещей, имеющих сентиментальную ценность. Он объяснил это так: "Я ничего не завещаю своему сыну, Уоррену, не из-за отсутствия любви к нему, а потому, что у него есть значительное состояние, и еще по той причине, что он посоветовал мне не делать для него никаких дальнейших завещаний".14
И хотя материальные предметы наследства были невелики, можно не сомневаться, что нематериальные ценности, полученные Уорреном Баффетом от отца, были гораздо ценнее. "Ничто не может принести вам покой, кроме вас самих", - писал Эмерсон. "Ничто не может принести вам покой, кроме торжества принципов". Это был главный подарок отца своему сыну.
Однажды Уоррена Баффета спросили, кого бы он выбрал, если бы мог вернуться назад и поговорить с любым человеком в истории. Он без колебаний сказал. "Моего отца".15
Бенджамин Грэм: Разработка методологии инвестирования
Бенджамин Грэм родился в Лондоне в 1894 году в еврейской семье торговцев, которые импортировали фарфор и всякую всячину из Австрии и Германии. В 1895 году отец Грэма перевез семью в Нью-Йорк, чтобы открыть американский филиал своего бизнеса. Вскоре после этого отец Грэма умер в молодом возрасте 35 лет, оставив его мать без гроша в кармане воспитывать его и двух братьев.
Несмотря на финансовые неудачи, мать Грэма держала семью вместе. Бен Грэм посещал престижную среднюю школу для мальчиков в Бруклине, а затем поступил в Колумбийский университет. Блестящий ученый, он осваивал учения по математике и философии, параллельно изучая основные классические произведения на греческом и латыни. Его давний друг Ирвинг Кан говорил, что "скорость мышления Грэма была настолько велика, что большинство людей недоумевали, как он мог разрешить сложный вопрос сразу после того, как услышал его". Грэм, - продолжал Кан, - "обладал еще одной необыкновенной особенностью - широтой и глубиной своей памяти". Он умел читать по-гречески, по-латыни, по-немецки и по-испански. Не изучая язык формально, Грэм однажды перевел "испанский роман на литературный английский настолько профессионально, что он был принят американским издательством".16
Грэм окончил Колумбийский университет вторым в своем классе, и ему сразу же предложили работу преподавателя на факультетах философии, математики и английского языка. Обеспокоенный низкими стартовыми зарплатами в академических кругах, он обратился за советом к декану Колумбийского университета Фредерику Кеппелю. Декан Кеппел, видимо, знал своего человека, потому что он направил Грэма на Уолл-стрит, и в 1914 году Бенджамин Грэм поступил на работу в компанию Newburger, Henderson, and Loeb в качестве ассистента в отделе облигаций.
Однако вскоре ему стало неспокойно. Он начал работать клерком, затем обучился профессии продавца. Но на самом деле он хотел писать, а не продавать облигации. Несмотря на отсутствие формального образования в области экономики или бухгалтерского учета, Грэм начал самостоятельно изучать железнодорожные компании, в частности облигации железных дорог, и писать исследовательские отчеты.17
Один из его отчетов, посвященный Тихоокеанской железной дороге Миссури, привлек внимание партнера J.S. Bache and Company, уважаемой нью-йоркской биржевой фирмы. Ему быстро предложили работу в качестве статистика с 50-процентным увеличением зарплаты. Грэм дал Ньюбургеру понять, что, хотя он и испытывает чувство преданности фирме, у него нет мотивации быть продавцом. Ньюбургер ответил собственным повышением зарплаты. Оно было не совсем 50-процентным, но включало подсластитель: возможность для Грэма открыть свой собственный статистический отдел. Он решил остаться и в то же время заняться писательством.
В начале 1900-х годов
