Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова

МЕРЕЦКОВ К.А. Род. в 1897 г. в семье крестьянина. В Красной Армии – с 1918 г. Участник Гражд. войны 1918–1920 гг. на Восточном и Южном фронтах – комиссар отряда, пом. нач. штаба бригады и дивизии. Окончил Военную академию РККА (1921). Был нач. штаба Моск. и Белорус. ВО, Особой Краснознаменной Дальневост. армии, зам. нач. Генштаба, командующим войсками Приволжского и Ленингр. ВО. В 1936–1937 гг. участвовал добровольцем в Гражд. войне в Испании. Во время сов. – фин. войны 1939–1940 гг. командовал 7-й армией, принимавшей участие в прорыве линии Маннергейма на выборгском направлении. С августа 1940 г. по январь 1941 г. нач. Генштаба, с янв. 1941 г. – зам. наркома обороны СССР.

ЖУКОВ Г.К. Род. в 1896 г. в семье крестьянина-бедняка. Трудовую деятельность начал в 1907 г. учеником, затем мастером-скорняком в Москве. С 1915 г. в армии, участник Первой мировой войны 1914–1918 гг., младший унтер-офицер в кавалерии. С окт. 1918 г. – в Сов. Армии. Участвовал в Гражд. войне 1918–1920 гг., был командиром взвода и эскадрона. Окончил кав. курсы (1920), курсы усовершенствования комсостава кавалерии (1925) и высшего начсостава (1930). Командовал кав. полком, бригадой, дивизией, корпусом, был пом. инспектора кавалерии РККА и зам. командующего войсками БелОВО в 1939 г. Командуя особым корпусом, а затем армейской группой войск, успешно руководил разгромом японских агрессоров на р. Халхин-Гол (МНР). С июня 1940 г. командовал войсками КиевОВО. С конца января по 30 июля 1941 г. нач. Генштаба и зам. наркома обороны СССР.

Вы представляете «главного планировщика» Генштаба без «ромбика» с белым фоном на кителе? Посмотрите на парадное фото маршала и попробуйте среди рядов его наград найти хоть один «ромбик». Не получится. Возможно, КУКСы и давали какой-то значок. Но цена его никогда не перевесит нормальный «ромб». Вообще, цена любого знака на парадном пиджаке бывает очень разной. Помню, знак «Гвардии» лично я купил за 10 рублей у прапорщика. Но за «ромбик» отдал 5 лет жизни. Тому ли учили, что надо, не тому; хорошо учился или не очень – другой вопрос. Но что-то должно остаться. И потом перековаться в профессиональный опыт. А если знаний нет вообще, то из чего будет формироваться уровень квалификации? Только из личного опыта? А если с какими-то ситуациями так и не придется столкнуться «учебно-теоретически»? И как потом выкручиваться?

Но факт назначения генерала Жукова на должность начальника Генштаба в начале 1941 г. показывает, что товарищу Сталину в то время сильно думающий человек на этой должности особо не требовался. В 1940 г. он попытался назначить профи-штабиста Мерецкова, но тому что-то очень не понравилось, и он стал проситься на другую должность. Так в своих мемуарах и написал («На службе народу», 1968, с. 195–196): «И.В. Сталин спросил мое мнение. Я стал категорически отказываться, ссылаясь на то, что работа эта сверхтяжелая, а опыта у меня для такой работы еще недостаточно.

– Вот что, – сказал Сталин, – мы с вами условимся так: вы приступайте сейчас, немедленно к работе, а как только подберем другую кандидатуру, заменим вас…»

А генерал Жуков отказываться не стал. Партия приказала? Мы ответим – «есть»! А что? Это Мерецков мог оценить тяжесть по своей учебе в Академии Генштаба и по своему опыту работы «главным» в округах, и в Генштабе, будучи заместителем Шапошникова. Жукову оценивать было неоткуда. В штабах он не служил, но должность порулить всеми командующими страны, видимо, манила. Поэтому он отказывался недолго (по мемуарам).

Мерецков тоже написал мемуары. Раньше Жукова. Но о своей работе над планом стратегического развертывания страны он упоминать не стал. Кому это важно? Историкам? «Замнем для ясности». Упомянуть надо, что в конце лета 1940 г. его назначили начальником ГШ, а потом… Учения в БелОВО, потом… Декабрьское совещание 1940 г., потом… Беседа со Сталиным в январе, когда генсек согласился с предложением Тимошенко назначить начальником ГШ генерала Жукова. Но в примечаниях к событиям октября 1940 г. в 1-м томе сборника «1941» говорится, что Мерецков, попав в Генштаб 19 августа 1940 г., занимался разработкой изменений к плану стратегического развертывания РККА у западных границ. Через месяц, 18 сентября, они были представлены Сталину, который «5 октября дал дополнительные указания по тому же вопросу о направлении главного удара. После доработки документ был утвержден 15 октября. С октября 1940 г. по февраль 1941 г. в план стратегического развертывания вносились лишь непринципиальные изменения. Более решительные доработки начались в феврале 1941 г. с приходом нового начальника Генштаба Г.К. Жукова, что привело к составлению новых документов (март, май)» (с. 277).

Кроме того, Мерецков в то же время участвовал в разработке нового плана войны с Финляндией. Но в своих мемуарах он этих тем не коснулся. Не посчитал нужным подробно расписать, как готовили «планы обороны». Зачем? Для кого? Кто только не пишет про то, что такие планы якобы разрабатывались накануне немецкого нападения. И журналисты, и любители, и специалисты по ЦАМО на полставки, но только не сами исполнители тех планов. И остается два варианта. Или работа над ними их так задолбала, что они на протяжении всей своей жизни не хотели ее даже касаться. Или работа над какими-то планами велась, но такая, что ее подробностей лучше и не касаться, ограничившись лишь общими заверениями, что что-то в этом направлении, конечно же, делалось.

2

По отрывкам в двухтомнике «макулатуры» (по выражению Суворова) под названием «1941» фрагментов коснуться можно. Но попозже, а пока вернемся к мемуарам маршала Жукова. Они довольно толстые. Проанализировать каждый абзац не хватит многотомника. Поэтому в «Разгроме» Суворов предложил обсудить цитату из 11-й главы про Ставку ВГК (с. 10):

«Меня иногда спрашивают, почему к началу войны с фашистской Германией мы практически не в полной мере подготовились к руководству войной и управлению войсками фронтов. Прежде всего, я думаю, справедливо будет сказать, что многие из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме» (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 319).

Вот, оказывается, в чём разгадка грандиозного разгрома: «многие из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба» оказались дураками. Военная теория была на уровне времени, но она существовала сама по себе, а высшие руководители Красной Армии канонизировали опыт Первой мировой войны и готовились вести войну по старым рецептам и сценариям».