Дмитрий Малько - За рычагами танка

— Решаем так. Мы с Василием, Павлом и Ахмедом пробираемся оврагом до того места, где он подходит к высотке, на которой устроились немцы, и внезапно нападаем на них. Ты, танкист, — обратился он ко мне, — остаешься здесь, все равно у тебя нет оружия, и наблюдаешь за местностью. Если появятся еще немцы, дашь нам знать. Договорились?

Все ответили согласием.

— В таком случае — вперед! — скомандовал Иванов и первым пополз к оврагу. За ним, передвигаясь по-пластунски, двинулся Павло, потом Василий и Ахмед. Я остался на месте. Встал во весь рост за кустом, чтобы лучше видеть местность впереди себя.

Время тянулось медленно. Вдруг на взгорке прогремела автоматная очередь. И сразу же раздались выстрелы со стороны оврага. Я не мог видеть, что там происходило. Через некоторое время на опушку вернулась группа — все были целы, только у Василия из левой руки сочилась кровь. Ахмед сиял от восторга, неся два автомата и свою винтовку. У Иванова тоже был автомат. А Павло подталкивал долговязого рыжего гитлеровца со связанными руками.

Я вышел к ним навстречу:

— Поздравляю вас с удачей, друзья! Вижу, помешали им закончить обед.

— Да вроде получилось, как задумали, но не все прошло благополучно, — сказал лейтенант, присаживаясь на пенек у куста. Другие тоже сели, с удовольствием вытягивая ноги, — видно, напряжение только начинало проходить у них. Лишь гитлеровец продолжал стоять, исподлобья оглядываясь по сторонам.

— Ну как все было? Расскажите! — подсаживаясь к Иванову, попросил я.

— Да сначала все шло хорошо, — начал тот свой рассказ. — Незаметно пробрались оврагом, поравнялись с высоткой и только начали взбираться наверх, как Павло зацепился за камень и тот с шумом покатился в овраг. Немцы услышали шум, и один из них выпустил в нашу сторону очередь из автомата. Одной пулей зацепило Василия. Но Ахмед снял этого немца первым выстрелом из винтовки. Другие не успели взяться за оружие, как мы налетели на них. Один хотел оказать сопротивление и тоже поплатился жизнью. А этот вот, рыжий, — он кивнул в сторону молчаливо стоявшего пленного, — сдался.

— Что же с ним делать? — спросил я у Иванова.

— Будем пока держать с собой, доставим через фронт к нашим. Это — «язык», — ответил тот. — Но главный наш трофей — оружие. Три автомата. Теперь ты, танкист, не будешь безоружным. — Иванов взял у Ахмеда один автомат и вручил его мне. — Держи и бей фашистов их же оружием. Второй автомат останется у Ахмеда — он заслужил его своим метким выстрелом по фашисту. Ну, а третий будет у меня. Теперь огневая мощь нашей группы намного повысилась.

Я перевязал Василию руку. Его рана оказалась легкой, пуля не задела кость.

На дневку забрались поглубже в лес, потому что враг мог хватиться пропавших связистов и начать поиски. Иванов, используя кое-какие свои знания немецкого языка, выяснил у пленного, что тот принадлежал к тыловой части 2-й полевой армии, главные силы которой двигались к Днепру, что бои идут уже под Оршей и Могилевом.

— Да, невеселая картина, если это так, — заключил после допроса пленного лейтенант. — Но не будем падать духом. Все равно дойдем…

* * *

Прошло уже больше недели нашего путешествия по вражеским тылам. По-прежнему шли в основном ночами, ориентируясь по карте и компасу. А теперь приходилось вести с собой и пленного, которого охранял Ахмед.

Как-то на рассвете мы подошли к дороге, соединявшей города Борисов и Березино. Движение по ней было довольно оживленным. Мы залегли в ельнике в готовности к переходу через этот тракт и ждали команды Иванова, который выдвинулся к самой дороге и наблюдал за частотой движения вражеского транспорта. Туман, окутывавший низкие места, начинал мало-помалу рассеиваться. Мимо нас промчались одна за другой три крытые брезентом машины, проехала повозка с ящиками, и дорога опустела. Иванов вернулся к нам и сказал:

— Пока на дороге тихо и пока еще не совсем рассвело, попробуем перебежать. Первым пересекает дорогу Малько, на обратной ее стороне залегает и прикрывает огнем остальных. Затем следует Павел, потом Ахмед с немцем. Мы с Василием перебегаем последними.

Я вскочил и, держа автомат наготове, бросился к дороге. Быстро перебежал ее и спрыгнул в канаву на обратной стороне. Затем показалась высокая фигура Павла, вскоре и он лежал рядом со мной. Потом появился Ахмед с пленным. Однако гитлеровец вдруг упал на дороге и не поднимался. Ахмед толкнул его в бок, тот нехотя сел. Он что-то выкрикивал и потирал руками колено, видимо показывая, что ушиб ногу.

— Тащи его, Ахмед! — крикнул Павло и хотел броситься на помощь, но в это время вдали послышался шум машины.

— Быстрее в канаву! — приказал Иванов.

Ахмед подтолкнул пленного и указал ему рукой на канаву за дорогой. Тот что-то забормотал и снова схватился за ушибленную ногу.

Между тем шум машины приближался, и вот уже на дороге показалась легковушка. Она шла на большой скорости. Вдруг гитлеровец вскочил и побежал по дороге навстречу машине. Связанные руки мешали ему, он пригнулся, вытянул вперед голову, как бы буравя ею воздух.

— Уйдет, гад! — крикнул Иванов, поднимая автомат.

Однако его опередил Ахмед. Он мгновенно прицелился и дал очередь. Гитлеровец упал, растянувшись на дороге.

Из машины, видимо, заметили происходящее. Она притормозила, и из нее прозвучал выстрел. Ахмед, стрелявший в немецкого связиста, взмахнул руками и рухнул на землю. Лейтенант дал длинную очередь по колесам и по окнам, затем распахнул дверцы — в машине лежали убитые офицер и шофер. Иванов обыскал офицера, взял его парабеллум и документы. Потом открыл пробку бензобака, смочил в бензине свернутую газету и поджег ее. В это время мы с Павлом унесли с дороги раненого Ахмеда, подтащили к машине убитого немецкого связиста и затолкали его внутрь. Лейтенант бросил горящую газету в машину, и мы все кубарем скатились в канаву, убегая подальше.

Через минуту в машине раздался взрыв — взорвался бак с горючим, и пламя охватило ее.

— Пусть те, кто найдет обгорелую машину и трупы, думают, что она наскочила на мину, — сказал Иванов. — А нам надо уходить. Немцы могут и другое заподозрить — действия партизан — и начнут прочесывать все вокруг.

Мы перевязали Ахмеда, разорвав нательную рубаху. Ранение у него оказалось в ногу, выше колена. Кость, видимо, не была затронута, но кровь шла сильно. Понадобилось несколько слоев повязки и жгутов, чтобы остановить ее. Мы с Павлом взяли Ахмеда под руки, и вся группа ускоренным шагом двинулась к лесу. А на дороге догорала немецкая автомашина, и черный дым от нее смешивался с утренним туманом.