Федор Фомин - Записки старого чекиста

— Давай знакомиться, — сказал я и представился.

— Ли Сю-лян меня зовут, а по-русски Миша, — отвечал с легким акцентом, но совершенно правильно молодой китаец и широко улыбнулся. — У нас многих зовут русскими именами; в моем отряде есть Коля, Вася, Ваня. Так что вы меня зовите Миша.

Доверительно и непринужденно он отвечал мне на вопросы и спрашивал сам, интересуясь службой в ВЧК. Мой друг Поляков не ошибся, сразу заподозрив в желании «переманить», как он выразился, в особый отдел весь отряд Ли Сю-ляна. Сам «Миша» произвел на меня исключительно хорошее впечатление. Несмотря на свои 28 лет (а выглядел он лет на 8 моложе), это был уже боевой командир, член партии.

— Как, Миша, ты на своих ребят можешь положиться?

— Конечно! Мои хлопцы за Советскую власть готовы сражаться до последней капли крови. Если нужно умереть — умрем за Советы! Ты слышал, как на фронте сражаются китайцы?

— Да, я знаю, молодцы ребята, ничего не скажешь. Отличные бойцы. Но твои-то ведь еще не все были в бою.

— Верно, некоторые не были, но не струсят. Ты пойди к нам в отряд, поговори с ними. Советы, Ленин — это для них все. Спроси, как они жили раньше. Никто за людей не считал бедных китайцев, на самую грязную, черную работу посылали… За себя, за свою свободу борется китаец вместе с русским братом.

В общем перешел отряд Ли Сю-ляна к нам, в особый отдел, и стали китайцы чекистами.

Как-то в начале апреля 1919 года у меня в кабинете раздался телефонный звонок, слышу тревожный голос:

— Говорит военный комендант Подола[2]. Товарищ Фомин, у нас появилась вооруженная банда.

— Какой численности?

— Трудно определить. Прошу помощи, и как можно скорее!

— Направляю к вам отряд особого назначения. Сам с сотрудниками также выеду к вам.

Что это за банда, думаю? Очень может быть, что это одна из банд атамана Зеленого. Как раз в конце марта 1919 года агентами Петлюры в ряде губерний Украины было организовано кулацко-повстанческое движение. Во главе его стояли бандиты. Один из них, Струк, орудовал в Киевской губернии: разбирал железнодорожные пути, останавливал поезда, грабил пассажиров, убивал советских работников. Его банда врывалась в селения, жгла, насиловала, бесчинствовала. Весьма возможно, что это и был тот самый Струк со своей бандой или частью ее. Сколько же их там, этих бандитов? Хватит ли у нас сил? Но выхода не было. Я собрал все, что мог, даже мобилизовал писаря и ординарца.

Выполняя приказание, отряд китайцев быстро построился и в полном боевом порядке был готов к выступлению. Командир отряда Ли Сю-лян докладывает мне:

— Товарищ капитан! (Всех начальников и командиров он называл капитанами.) Отряд китайцев готов к бою! Какие указания будут?

Я объяснил обстановку и приказал грузиться на автомашины.

— Патронов много взяли?

— Только в подсумках у красноармейцев, — отвечал Миша.

— Нет, этого мало, берите больше, прозапас.

На грузовиках мы прибыли на Подол. Мои предположения оправдались. Это была одна из групп банды Струка. Бандиты ворвались на винный завод, напились пьяными и начали грабить, насиловать, убивать. Жители Подола разбежались, попрятались.

Развернутым фронтом с винтовками наперевес китайцы-чекисты пошли в наступление.

А справа от нас уже шла ожесточенная схватка: это действовали матросы Днепровской флотилии во главе со своим командующим Полупановым.

Бандиты отступали, перебегая от одного дома к другому и завязывая перестрелку. Разделившись на небольшие группы, наши бойцы окружали засевших в подвалах или на чердаках струковцев. Миша появлялся то там, то здесь. Отдавал приказания, подбадривал товарищей и сам первым бросался в дома, где засели бандиты.

Наконец струковцев выбили из Подола и погнали на Куреневку. Но и там им не дали долго удержаться. Остатки банды разрозненными группами в беспорядке бежали в рощу «Пуща водица», которая прилегала к Куреневке. Они считали себя спасенными, думая, что бойцы не рискнут последовать за ними, тем более что стало темнеть. Но бандиты напрасно успокоились. Наши бойцы устремились в рощу и с боем продвигались вперед, часто переходя врукопашную. Многие бандиты были сражены штыками и пулями моряков и бойцов китайского отряда.

Настала ночь, а моряки и чекисты продолжали наступление, загоняя врага все дальше и дальше, не давая ему возможности сгруппироваться и перейти в наступление. Банда была ликвидирована.

Около суток продолжался этот бой. Бойцы-китайцы с честью выдержали испытание. Это было первым их боевым крещением.

Реввоенсовет 1-й Украинской армии объявил благодарность всем участникам этой боевой операции. Отряд китайцев и в дальнейшем принимал активное участие в борьбе с врагами революции.

Во время отступления с Украины, в конце августа 1919 года, отряд китайцев-чекистов был направлен в Москву, в войска Всероссийской чрезвычайной комиссии.

После оставления Украины Красной Армией меня тоже перевели на работу в Москву. Через несколько дней после приезда иду я на Лубянку, смотрю: около большого дома ходят с винтовками часовые-китайцы, охраняют здание ВЧК. Узнали меня и кричат: «Наш капитан, наш капитан! Здравствуйте, товарищ капитан!»

Я подошел, поздоровался и спросил:

— А где Миша?

— С нами, — ответили мне.

Через некоторое время появился Миша. Внешний вид его и одежда были уже совсем другими. Был он одет, как и все командиры-чекисты, в военную форму.

Встретились мы с ним как старые друзья. Миша рассказал мне, как им здесь живется, как служат. Бойцы, говорит, всем довольны.

— А не так давно видел я главного начальника ВЧК товарища Дзержинского. Однажды я проверял посты караула и вдруг вижу: к парадному подъезду подходит машина. Выходит оттуда начальник, увидел меня и спрашивает:

— Товарищ, а как вы сюда к нам попали?

Я рассказал ему, что со своим отрядом служил в особом отделе ВЧК в Киеве, а при отступлении с Украины мы были направлены сюда. Начальник мне сказал:

— Служите честно и помогайте нам бороться с контрреволюцией.

Я ответил:

— Рад стараться, товарищ начальник! Когда он ушел, я спросил у шофера:

— Кто это со мной разговаривал? Шофер удивился:

— А ты разве не знал? Это товарищ Дзержинский — председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии.

Борьба с контрреволюцией в Одессе

В середине апреля 1919 года я был переведен из 1-й Украинской армии в 3-ю Украинскую армию, в Одессу, на ту же должность начальника особого отдела ВЧК. Приехал я в Одессу с несколькими сотрудниками-чекистами. Первым делом представляюсь председателю губкома партии Яну Гамарнику, секретарю Одесского городского комитета партии Елене Соколовской. Затем иду к председателю Одесского губревкома Клименко, показываю ему свой мандат и прошу помочь получить помещение для особого отдела.