Катрин Денев. Красавица навсегда - Андрей Степанович Плахов
Женевьева, напротив, без всякой демонстративности и даже оттенка протеста покорна обстоятельствам. Нет, она не расчетлива, не «практична»; объяснить ее поведение таким образом было бы опрометчиво. Как раз напротив: в первой трети фильма (а он естественно разбивается на три новеллы) Женевьева исполнена прежде всего эмоциональной жизни: она простодушна, мечтательна и без памяти влюблена в Ги, работающего в гараже на автозаправке (его играет актер Нино Кастельнуово). Вполне вероятно, не случись разлуки, и она сумела бы убедить мать, вдовствующую хозяйку приличного магазина, в правомерности своего выбора.
Вторая новелла – «Разлука» – ключевая для понимания характера Женевьевы. Объяснить, почему девушка не дождалась возлюбленного, от которого ждет ребенка, можно тысячью причин. Это и давление матери, и неуверенность в ответном чувстве (письма от Ги приходят все реже), и материальные трудности, связанные с содержанием магазина, и появление на горизонте Женевьевы перспективного ухажера, состоятельного ювелира Ролана Кассара, готового взять в жены молодую женщину в интересном положении. Но главная причина все же заключена в самой героине.
Франсуаза Гербер не может сдержать восторга, когда описывает эту роль: «Катрин, подобно нежным эльфам, в течение всего фильма движется с непередаваемой грацией в окружении бледно-розовых, светло-зеленых, золотистых тонов. Романтичная и влюбленная поначалу, потом меланхоличная и разочарованная, она всегда в гармонии с музыкой Леграна. Ей удается передать каждое движение души, показать, как чувство преобразует сознание».
Автор книги об актрисе считает, что Денев встретилась с личностью, похожей на нее; но если это и не так, она все равно играет Женевьеву удивительно реалистично, передавая множество эмоциональных нюансов и ощущение скрытого стыда.
Девушка из Шербура прежде всего импульсивна, и, хотя ее воспитанная сдержанность далека от эпатирующего своенравия героинь Бардо, реакции Женевьевы – Денев, по сути сродни эмоциональной раскованности большинства других персонажей фильмов Новой Волны. Она столь же порывисто необдуманна в своих поступках и столь же эгоцентрична. Но эта родственность оборачивается совсем иным результатом – не бунтом, а «белокурым конформизмом», который найдет потом продолжение в других ролях Денев, станет частью ее имиджа.
Даже в «Лоле» того же Деми человек пытается спасти свою свободную волю вопреки разрушительной игре слепого случая. Но как раз на этом месте французский романтизм начинает мутировать и в 60-е годы вступает уже другим. Говоря об отличии героев «Шербурских зонтиков» от их романтических предшественников, киновед Ариадна Сокольская дала формулу: «Над ними властвует не рок, а случай пополам с расчетом»[7].
Да, в этой истории случай, проявляя странное постоянство, совпадает с расчетом. Судьба не играет с Женевьевой жестоких шуток, как с героями Карне. И Женевьева сама не играет с судьбой, как герои Годара. Она ничему не противостоит и никого не искушает, поступая так, как подсказывает минутный импульс. Но эти поступки неумолимо ведут в тихую обитель ювелирного счастья. Прежнюю любовь не убили; ее просто оставили в прошедшем времени, списали, как хлам обветшалых романтических идеалов.
Собственно говоря, аналогичный путь проделывает и Ги. Вернувшись раненым с военной службы, он, как и положено в его ситуации, страдает, ищет утешения в «разгуле» (впрочем, весьма скромном), потом соединяет судьбу с давно влюбленной в него Мадлен. Но в линии развития Ги куда больше от старой мелодрамы. Его реакция традиционно мужская: молодой человек перебесился, остепенился и взялся наконец за ум. То есть правильно распорядился полученным от тетушки наследством, стал хозяином доходной бензоколонки и примерным отцом семейства.
В коротком эпилоге, заключающем все три новеллы, Женевьева вновь встречается с Ги спустя несколько лет – ухоженная дама в норковом манто, случайно притормозившая свой «мерседес» у той самой шербурской бензоколонки. Всего лишь двумя-тремя репликами перебрасываются они, из коих следует, что оба счастливы и не жалеют о прошлом. «Кто у тебя?» – «Дочь – Франсуаза». – «А у тебя?» – «Сын – Франсуа». – «Хочешь посмотреть на свою дочь?» – спрашивает Женевьева (девочка сидит в машине). Ги отрицательно кивает и, заполнив бак с бензином, идет к дому, где его ждет рождественская елка, а на пороге встречают Мадлен и Франсуа, зовут поиграть в снежки.
Только сентиментальная мелодия Мишеля Леграна – мелодия прежней любви – звучит на фоне финальных титров. Теперь это мелодия неосуществленности, но она дорога лишь зрителям: героям, похоже, нет до нее дела. А созвучие имен (Франсуа – Франсуаза) и то, что встреча происходит в сочельник, лишь подчеркивают несбыточность волшебной сказки.
Женевьева, в отличие от Ги, с мимолетной грустью провожающего ее взглядом, и вовсе ни о чем не жалеет; она живет настоящим, и если ведает душевную смуту, то это совсем другая история, оставшаяся за пределами фильма.
Пройдет – страшно сказать – тридцать пять лет, и Катрин Денев сыграет в фильме Николь Гарсии «Вандомская площадь». Сыграет вдову владельца ювелирного магазина на самой красивой парижской площади. За спиной Марианны – неудачный роман, брак по расчету, опыт разуверившейся в себе алкоголички, и только смерть мужа заставляет ее заново взглянуть в лицо прошлому. Своего рода постскриптум к истории Женевьевы, только вместо непритязательных зонтиков здесь фетишизируются бриллианты, ставшие теперь лучшими друзьями девушки из Шербура, дамы из Парижа.
Идея персонажей, переходящих из фильма в фильм, иногда даже буквально, под своим именем, близка Деми. Ювелир Ролан Кассар вместе с играющим его актером Марком Мишелем пришел в «Шербурские зонтики» из «Лолы», пережив измену первой возлюбленной. И сама Лола – Анук Эме, укатившая в Америку, еще появится у Деми в фильме «Ателье моделей». Что касается Женевьевы, то она вместе с мужем уезжает в его родной Нант, и кто знает, не довела ли ее бриллиантовая тропа в конце концов до Вандомской площади. Правда, и режиссера, и героиню теперь зовут иначе, но это дела не меняет: ведь Женевьева, как и Марианна – это всего лишь экранные псевдонимы Катрин Дорлеак-Денев.
На каждом этапе своей жизни героиня «Шербурских зонтиков» равна самой себе: она одинаково органична в роли маленькой влюбленной продавщицы, томимой разлукой беременной женщины и холеной замужней дамы. Женевьеву не в
