Владимир Губарев - Секретные академики

— Картина печальная… Но вы обещали затронуть еще одну тему: здоровье человека. Почему у вас появился интерес именно в этой области?

— Во-первых, потому что все мы делаем, во имя человека. А здоровье — это богатство каждого. И, во-вторых, случай подтолкнул меня 26 лет назад заняться этой проблемой серьезно. После гриппа я заболел хронической пневмонией, и вынужден был два раза в год ложиться в больницу. Причем врачи мне говорили, что вылечиться нельзя. Я начал изучать литературу по пульмонологии и иммунологии и увидел много противоречий между тем, что получается при математической обработке, и теми процессами, которые происходят у человека. В Новосибирске со своими учениками — они только что закончили университет, мы начали развивать математическую иммунологию. О ее эффективности можно судить по мне: я избавился от «неизлечимой» болезни. Кстати, здесь проблемы такие, как в атомной бомбе. Что бы ни происходило с человеком, его иммунная система работает одинаково — в организме происходит своеобразная «цепная реакция», которая обеспечивает его защиту от заболеваний. Порошочками и укольчиками не вылечишь человека, нужно заботиться о его иммунной системе.

— Все-таки кто вы больше: математик или биолог?

— Гибрид…

Гурий Иванович рассмеялся, и мы увидели очень счастливого человека.

Академик Александр Исаев

О чем шумит русский лес?

Однажды ему предложили спрятать в лесу целую ракетную дивизию. Он сделал это. Дивизию американцы не могут найти до нынешнего дня…

Я выглянул в окно — с 11-го этажа было видно далеко вокруг, и с удивлением заметил, что лесов, которые когда-то стояли неподалеку плотной стеной, уже не было. В суете буден я не заметил, как свели на нет московские строители зеленые массивы, застроив эту землю домами, на первый взгляд, красивыми, но на самом деле являющимися каменными монстрами, отнимающими у нас с вами здоровье, а, значит, и жизнь.

Академик Исаев живет на окраине Москвы, он выбрал это место на юго-западе столицы потому, что здесь был обширный парк, почти лес. Однако постепенно это зеленое пятнышко сжалось, и, наверное, уже скоро исчезнет совсем. Это хорошо видно с самолета, приземляющегося во Внуково. Раньше он заходил на посадку вдоль шоссе, по обеим сторонам которого тянулись леса, теперь же внизу только крыши особняков да дач; они столь тесно прижимаются друг к другу, что места для деревьев уже не остается. А мы все ратуем и ратуем за экологию?!

Разговор у нас с Александром Сергеевичем Исаевым был долгим и обстоятельным. Встретились мы в воскресный день, а потому никуда не торопились. Мне было очень интересно расспрашивать великого ученого и гражданина о разных проблемах, и, как мне показалось, он отвечал охотно. Мне кажется, потому, что академик Исаев пользуется каждой возможностью довести до общественности свою точку зрения, которая, конечно же, отличается от официальной. Задавать вопрос: «Почему?» смысла не имеет, так как каждому должно быть понятно, что интересы науки нынче совсем не согласуются (это я выразился весьма мягко!) с алчностью современной жизни, построенной на деньгах. Впрочем, об этом речь впереди.

А. С. Исаев работал директором Института леса и древесины СО РАН, потом председателем Красноярского научного центра, председателем Государственного комитета по лесу, а с 1991 года возглавляет Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН. У академика множество других обязанностей и должностей, но главная из них — лес и все, что с ним связано.

Нашу беседу я начал так:

— Я буду задавать нелепые, вероятнее всего, вопросы, а ответы надеюсь получить профессиональные…

— Условия принимаются!

— Тогда сразу два вопроса. Недавно я слышал, что проведены очередные съемки из космоса, и выяснилось, что незаконные рубки лесов в десять раз превышают законные! И второе: периодически возникают разговоры о лесе, и люди напуганы, мол, завтра они не смогут войти в лес, собрать грибы или просто посидеть с удочкой на лесной речке. Насколько наши опасения реальны? И что вообще происходит с лесами?

— Сначала о съемках из космоса. С орбиты прекрасно видны все так называемые «несанкционированные вырубки», они же «нелегальные», «хищнические», «преступные». Называть можно как угодно — любые определения справедливы. Понятно, что они не входят в нормальную систему лесопользования. Это явление не новое, и не только российское. В настоящее время оно очень широко распространено в мире. Но не в развитых странах, а в Африке, в Азии. Почему это происходит? Каков генезис этого процесса у нас? Во-первых, разрушена система управления лесами. За последние пять лет систематически все меры, которые, казалось бы, направлены на улучшение управления лесами, возвращаются бумерангом и бьют прямо в лоб.

— Почему так?

— Этот «бумеранг» пускают люди, которые не знают, что он возвращается. Они думают, что бросают камень — улетит и где-то упадет.

— А пример?

— Недавние решение правительства о «слоистости» управления. Наверху министерство, Голиаф над лесами. Законодательный орган, который все решает. Затем Росприроднадзор — надзирательный орган. А потом идет Лесное агентство, которое должно управлять лесами. Поскольку леса в основном являются государственной собственностью, то агентство — рабочий орган. Однако оно не имеет права контроля. Между этими «слоями» практически нет вертикальных связей, поскольку отдельное система финансирования, свои собственные начальники. Вы можете представить, что орган управления не имеет права контроля? Он только обслуживает лесное хозяйство, которое должно обеспечивать и использование лесного ресурса, потому что нельзя бросить семя и не собрать колос, а с другой стороны, сохранять лес как экологический фактор. Но разве это можно делать, если нет инструментов контроля?!

Сто тысяч лесников — лесная охрана, которая существует в России более двухсот лет, лишены своих основных прав.

Леонид Леонов «Русский лес»: «Итак, лес кормил, одевал, грел нас, русских. Со временем, когда из материнского вулкана Азии, пополам с суховеями и саранчой, хлынет на Русь раскаленная человеческая лава, лес встанет первой преградой на ее пути. Не было у нас иного заслона от бесчинных кровопроливцев, по слову летописца, кроме воли народа к обороне да непроходной чащи лесной, служившей западнею для врага. Там, на рубежах лесостепи, подымутся начальные сооружения древнерусской фортификации — набитые землей и обшитые лафетной тесницей террасы, из-за которых так удобно целиться в осатанелую, гарцующую на коне мишень, — затекшие смолой надолбы за рвами, ладные острожки и детинцы, что с начала четырнадцатого века станут зваться кремлями.»