Яков Нерсесов - Маршалы Наполеона Бонапарта

Между прочим , истории так и осталось неизвестно, был ли второй брак маршала Даву счастливым. У него было восемь детей: Поль (1802), Жозефина (1804), еще одна Жозефина (1806), Адель (1807), Наполеон (1809), Луи (1811), Жюль (1812), Аделаида Луиза (1815). Из них отца пережили лишь трое: Адель, Луи и Аделаида Луиза. Шедевральное произведение «пансиона благородных невест» м-м Кампан Луиза Эмме Жюли, безусловно, слыла дамой благовоспитанной и даже красивой, но красота ее была скорее изысканно-холодной, чем сексуально привлекательной. Г-жа маршальша, несомненно, умела себя вести в высшем обществе, в отличие от своего родовитого мужа. Она привлекала к себе людей, красиво улыбаясь и тактично заводя разговоры на нейтральные темы. Почти все знавшие Эме отзывались о ней с искренним уважением. Помимо воспитания детей она всячески поддерживала реноме мужа. Так, даже Наполеону Эме на его вопрос о возможности стать королевой Польши совершенно однозначно ответила: «Я ничего не желаю из того, чего бы не пожелал маршал, а он слишком француз, чтобы быть королем другой страны». И все же супруги оказались очень разными людьми, чтобы страстно любить друг друга. Был ли повинен в этом Даву – вот в чем вопрос! Бонапарт умел ломать личную жизнь своих военачальников: Даву, как и Бертье с Жюно, он женил насильно, в приказном порядке, чуть ли не в «в 24 часа»! Женил, когда у того был роман с другой, очевидно, более ему импонировавшей особой. В то же время рассказывали, что, уже будучи женатым, Луи Николя все же завел себе пассию для души и… тела. Случилось это в ходе прусско-польской кампании 1806–1807 гг. В качестве столь любимой французским офицерством «легкой артиллерии» маршала Даву выступала прехорошенькая жена какого-то армейского интенданта, очень похожая внешне на супругу маршала, что позволяло ей как бы на законном основании посещать штаб корпуса Луи Николя в Варшаве! Впрочем, Наполеон быстро вернул ветреного Даву в лоно семьи, разрешив Эме выехать к мужу в Варшаву и поставить сметливую интендантшу на место. Между прочим, навязывая своим военачальникам угодных ему жен, Наполеон вынужден был смотреть на их любовниц сквозь пальцы. Главное, он знал, как правильно использовать сильные стороны подчиненных. Тем более что преобладающей страстью Даву – этого профессионала высшей пробы – все же была… госпожа Война!

Так Даву становится родственником Наполеона, и его карьера начинает удачно складываться. Через несколько дней после женитьбы он уже командует пешими гренадерами консульской гвардии. Затем почти два года неустанно следит за подготовкой французской армии к высадке в Британии. При этом Даву проявляет поистине безграничную энергию и добросовестность, усердно муштруя своих солдат. Все, что связано с предстоящим вторжением, подлежит его личной скрупулезной проверке – от способов наилучшей погрузки на баржи до состояния обуви солдат! «Фанатик порядка», как назвал Даву маршал Мармон, поддерживал строжайшую дисциплину в войсках. Очень скоро двухлетняя муштровка сделает 3-й корпус Даву лучшим в армии: именно он меньше всего будет страдать от дезертирства. Даву следит за конспирацией: все пойманные шпионы тут же заканчивают жизнь в петле. Служебное рвение дивизионного генерала Даву выше всяческих похвал, и он в числе первых 18 генералов становится маршалом Франции. Можно сказать, что Наполеон дал ему чин авансом – боевые заслуги Даву в тот момент явно не тянули на маршальский жезл. Надо признать, что тут Бонапарт не ошибся.

Кстати , существует немало предположений, почему Даву, не имевший в ту пору ярких заслуг, все же попал в «первую обойму» лиц, удостоившихся столь высокого звания. Не исключается, что дело не только в его родстве с Наполеоном, но и в… умении держать под контролем перлюстрацию писем своих собратьев по оружию, многие из которых отличались… безудержной болтливостью! Недаром Мармон называл Даву осведомителем Бонапарта. Даву совершал и иные весьма неприятные поступки. Например, он взорвал Дрезденский мост (один из самых красивых в Европе), когда оборонял его в марте 1813 г. А в конце того же года изгнал из Гамбурга тысячи семей бедняков. Тогда, если верить тенденциозным запискам наполеоновского секретаря Бурьенна, оказавшись в осаде, Даву приказал уйти из города всем бесполезным едокам – а их набралось около 50 тыс., дав на сборы 48 часов. За промедление полагалось 50 палочных ударов. Исходя из сугубо французской галантности, женщинам палки заменили на 50 розог по… «нижнему бюсту»! Всем пытавшимся вернуться грозил расстрел. Критику в свой адрес Даву парировал отговоркой-поговоркой: «Àla guerre, comme àla guerre ( фр. «на войне как на войне»). Так или иначе, но по совокупности качеств Луи Николя д’Аву стал-таки маршалом в числе первых! Пройдет немного времени, и он докажет, что не только достоин этого, но мало кто из других маршалов может с ним соперничать.

С 1804 г. Даву – непременный спутник (а порой и советник) Наполеона во всех кампаниях. Он особо отличился в четырех важнейших битвах. При Аустерлице (с тех пор с ним стали считаться его недруги как среди «своих», так и среди «чужих». Именно к нему обратился Михаил Илларионович Кутузов с просьбой прекратить преследование разбитых русских войск, дав «слово офицера», что в течение 24 часов будет непременно заключено перемирие). При Ауэрштедте (эту кровавую битву он выиграл сам, без помощи других военачальников, у вдвое численно превосходивших пруссаков. Такое не удавалось более никому из наполеоновских маршалов, и Даву заслужил лютую ненависть со стороны своих «собратьев по оружию». Именно тогда его прозвали «железным маршалом»). При Экмюле (он сдерживал сильно превосходившие силы австрийцев столько времени, сколько потребовалось Бонапарту для создания общего численного перевеса. Порой ему приходилось лично разворачивать орудия в сторону наседавшего неприятеля). И при Ваграме (где, несмотря на яростное сопротивление австрийцев, он совершил излюбленный маневр Наполеона: обошел врага с фланга и создал угрозу его тылу, вынудившую эрцгерцога Карла начать отход).

Кстати , при Аустерлице именно 3-му корпусу Даву выпала самая непростая и ответственная задача. Целью Бонапарта было заставить союзников атаковать его намеренно ослабленный правый фланг, что привело бы к вынужденному оголению их собственного центра. Маршал должен был выдержать главный удар противника и одновременно сделать так, чтобы тот не отказался от осуществления своего самоубийственного плана. После упорного двухчасового боя русским войскам, действовавшим против французского правого фланга, удалось потеснить солдат 3-го корпуса. Даву вынужден был несколько отойти, но зато приковал к себе больше трети союзной армии (свыше 35 тыс. солдат, но никак не 42 тыс. человек, как это порой утверждается в отечественной литературе) русского генерала Буксгевдена, что в огромной степени способствовало выполнению задуманного Наполеоном маневра. Особенно яростно французские и русские войска сражались за населенный пункт Сокольниц, находившийся примерно в центре расположения корпуса Даву. К 11 часам утра колонна русских войск под командованием генерала Ланжерона захватила Сокольниц. Как только это случилось, Наполеон стремительным броском вперед разрезал поредевший центр русских и австрийцев. Остановить его оказалось невозможно. Правый фланг Даву выдержал удар трети союзных войск, и при этом враг не отказался от атаки. Даву справился и обрел репутацию отменного военачальника.