Виктор Усов - Последний император Китая. Пу И

«Говорят, – вспоминал Пу И,– что первыми пожар обнаружили пожарные команды итальянской миссии. Когда пожарники подъехали к воротам Запретного города и стали звонить, стража у ворот еще ничего не знала. Пожар тушили всю ночь. Тем не менее, большой участок около дворца Цзяньфугун, включавший множество дворцовых помещений, превратился в груды пепла. Именно в этих помещениях хранилось больше всего драгоценностей. Сколько вещей погибло во время этого пожара, остается загадкой и по сей день. В наспех составленном списке, который потом опубликовал Департамент двора, было сказано, что сгорело и испорчено 2665 золотых будд, 1157 свитков надписей и картин, 435 антикварных изделий, несколько десятков тысяч древних книг». Позднее один из пекинских магазинов за 500 тысяч юаней купил право на вывоз золы, оставшейся от пожара, из которой впоследствии было получено свыше 17 тысяч лянов золота. Остатки золы по приказу Департамента двора были собраны в льняные мешки и затем розданы служащим Запретного города. По воспоминаниям императора, один чиновник рассказал ему, что его дядя преподнес ламаисткому монастырю Юнхэгун в Пекине и храму Болиньсы по два золотых алтаря, имевших в диаметре и в высоте около одного чи (30 см. – В.У) . Они были сделаны из металла, сохранившегося в этих мешках с золой.

Вскоре в одном из помещений Восточного двора, около палаты Янсиньдянь загорелось окно. К счастью, пожар был обнаружен сразу и смоченный керосином комок пакли не успел разгореться.

Пу И решил дознаться – кто устраивает пожары, чтобы скрыть свои преступления. Он еще раз прочел «Наставления предков», которые лежали в его спальне, где говорилось, что императоры Юнчжэн и Канси советовали своим потомкам никому не доверять, особенно евнухам. Затем Пу И принял решение – опросить молодых евнухов, которые находились возле него и тайком подслушать их разговоры. Однажды под окном дома, где жили евнухи, он услышал, как они сплетничали о нем, сетуя на то, что его характер день ото дня портится. Подслушанный разговор вызвал у императора еще большую подозрительность. В тот вечер, когда в дворцовом кабинете Тяньичжай возник пожар, он снова отправился послушать, что говорят евнухи, и неожиданно услышал, что в поджоге они обвиняют его. Тогда он пришел к выводу, что на евнухов уже нельзя полагаться и что следует немедленно предпринять против них какие-то меры.

А как раз в это время во дворце только что было совершено новое злодеяние. Один из евнухов по доносу был наказан главным управляющим за какой-то проступок. Однажды утром, воспользовавшись тем, что доносчик еще спал, евнух проник к нему в комнату, насыпал ему в глаза негашеную известь, а затем исполосовал лицо бритвой. Все это побудило Пу И придти к выводу о необходимости распустить всех евнухов за ненадобностью. Было решено оставить только небольшое число евнухов, которые обслуживают императорских наложниц и наложниц-матерей.

Последний евнух императорского двора в своих воспоминаниях рассказывает об этом пожаре несколько в ином ключе.

«Было 26 июня по лунному календарю 1923 г., – вспоминал Сунь Яотин. – Вечером в павильоне Цзяньфугун Пу И с интересом смотрел кинофильм. В 8-9 часов устав, он вышел из павильона. За ним следовали его придворные. Вдруг через некоторое время возник пожар около павильона Цзяньфугун.

В этот момент Сунь Яотин увидел, что северо-западный угол дворца, где находится павильон Цзяньфугун, объят огнем. Виделись языки пламени. Доносились даже взрывы.

С резкими гудками показались пожарные машины. … Видя, что пожар разгорается, Пу И сильно волновался. Он ходил туда и обратно по павильону и ругался: «Хм, эти евнухи, черт бы их побрал. Уверен, что это дело их рук. Они хотят поджечь нас, императора! … Эти паршивые евнухи, всех прогоню!». Пу И ежеминутно выбегал во двор и смотрел на пожар, кругами передвигаясь по двору. Услышав ругань императора, евнухи тайно передавали его слова другим. Утром Пу И, покинув императорский дворец, уехал в северную резиденцию. Там он заявил отцу, что вернется во дворец только в том случае, если будет принято решение об изгнании всех евнухов из дворца. Здесь уместно сказать, что в последнее время, особенно после упоминавшегося покушения одного из евнухов на своего обитчика, Пу И стал опасаться нападения ранее избиваемых им евнухов на него. «Постоянно думая об этом, – пишет он в своих мемуарах, – я боялся даже заснуть. Начиная с комнаты рядом с моей спальней вплоть до выхода из дворца – всюду дежурили евнухи, постелив для сна на пол циновки. Если кто-нибудь из них таил на меня злобу и хотел свести со мной счеты, то сделать это было проще простого. Для охраны я решил выбрать самого надежного человека. После долгих раздумий мой выбор остановился на Вань Жун (Ван Жун, второе имя Мухун, жена Пу И, старше его на год – В.У.). Я велел ей всю ночь охранять меня и будить, как только послышатся какие-либо шорохи. На всякий случай я приготовил палку, положив ее рядом с кроватью. Несколько ночей подряд Вань Жун не спала, и я понял, что метод этот не из лучших. Чтобы покончить с возникшей проблемой, я, в конце концов, решил распустить всех евнухов за ненадобностью!». Такое решение для всех евнухов, привыкших жить во дворце, было, без сомнения, как гром среди ясного неба. Сильный ветер и дождь сотрясали крыши павильонов. Ливень долго не останавливался. Но приказ об отставке из императорского дворца был объявлен: во дворце останутся только около 170 евнухов, которые служат у двух наложниц-матерей, остальные оскопленные, и старые и молодые должны уйти. Под сильным проливным дождем в этот день происходил исход евнухов из дворца через ворота Шэньумэнь.

Пу И, будучи еще подростком, по примеру Цыси, уже довольно жестоко обращался с евнухами, то же самое он делал уже будучи взрослым, по его приказу их избивали.

Одну из злых шуток Пу И не мог забыть евнух Сунь Яотин вплоть до своей смерти. Однажды Сын Неба по своей прихоти велел евнуху в павильоне Янсиньдянь императорского дворца встать перед ним на колени, после этого император с револьвером в руках стал устрашать Сунь Яотина. Запуганный до смерти, евнух бился лбом об пол в поклонах, пока не разбил его до крови, а император лишь сказал с издевкой окружающим: «Да я пошутил над ним!».

. Видимо в этом он брал пример с вдовствующей императрицы Цыси.

Хорошо известно, как много рядовых евнухов пострадало от жестокости вдовствующей императрицы Цыси. Она часто поговаривала: «Кто мне хоть раз испортит настроение, тому я его испорчу на всю жизнь». Ее жестокость в сочетании с беспредельной властью рождали у многих панический стах. При ней всегда находился желтый мешок с различными бамбуковыми палками: такими палками по ее распоряжению наказывали евнухов. Куда бы она не отправлялась, этот мешок всюду носили за ней. Если евнух совершал проступок, его били бамбуковыми палками, как в предыдушем примере. За попытку к бегству его также избивали палками. При повторной попытке к бегству на шею евнуха вешали кангу – шейную колодку, состоящую из двух досок с полукруглыми вырезами для шеи. Такую шейную колодку он носил, не снимая, в течение двух месяцев. При последующей попытке к бегству его ссылали в Мукден – древнюю столицу маньчжуров. Если евнуха уличали в воровстве, его немедленно обезглавливали.