Красный комбриг - Виктор Григорьевич Казаков
На юге Украины из частей 3-й Украинской армии и бывших партизанских отрядов формировалась 45-я регулярная дивизия Красной Армии. Командиром ее был назначен уже прославившийся в боях и походах Иона Эммануилович Якир.
Командовать 2-й стрелковой бригадой в этой дивизии было доверено Григорию Ивановичу Котовскому.
Огненные версты
Летом 1919 года дивизия, в состав которой входила бригада Котовского, занимала 300-километровый участок вдоль Днестра. Она вела непрерывные бои с петлюровцами, махновцами, кулацкими повстанцами. Но это были еще не самые тяжелые испытания. Все ближе к Москве с трех сторон продвигались полчища Деникина. Большие потери несла Красная Армия на южном направлении. Три дивизии Красной Армии, в том числе и 45-я, оказались в окружении. Они были объединены под командованием Якира в Южную группу, которая должна была оборонять юг Украины.
От тех тревожных дней сохранился интересный документ — приказ командующего Южной группой войск. Он мало был похож на распоряжение военачальника — в этом приказе само дыхание той страдной поры. «Тяжелый, серьезный момент переживает рабоче-крестьянская Советская Украина, — говорилось в нем. — Ее, недавно освобожденную от цепей германского империализма, от помещичье-буржуазной гетманской диктатуры, снова рвут белые банды Деникина, Петлюры… Красной Армии, защитнице трудящихся масс, приходится выдерживать злобный натиск врагов, жаждущих нашей крови, нашего горя, нашего угнетения… Обращаясь к революционной совести каждого красного воина, Реввоенсовет требует от всех проявления сознательности исполнения возлагаемых на каждого обязанностей»[17].
Три недели продолжался героический поход Южной группы на север. Четыреста километров прошли дивизии, и каждый надо было отвоевывать в жарких сражениях.
«Без хлеба, без сна, с окровавленными босыми ногами безудержной волной, не знавшей преград, шли на соединение с северной Красной Армией. И мы пробились», — вспоминал об этом походе Г. И. Котовский[18]. Участник похода котовец Г. И. Лисицкий вспоминает, как освобождали Жмеринку: «…Громкие крики «Ура!», и навстречу — петлюровское «Слава, слава!»… Вот уже явственно мы различаем красные китицы на шапках. Вот он, наш враг… Все ближе и ближе. Отдельные петлюровцы поворачивают обратно, другие, наоборот, соединяясь в группы, кричат «Слава!» и прут на нас. По цепям растет мощное «Ура!». Петлюровцы не выдерживают и пятятся назад. Первая цепь нами разбита. Мы останавливаемся, запыхавшиеся и усталые. Цепи заметно поредели.
Думаем: на этом, кажется, и конец… Но проходит 20 минут — петлюровцы снова открывают огонь и переходят в наступление. Снова рвутся снаряды в наших цепях… Делаем сверхчеловеческие усилия и переходим в контратаку. Снова бежим навстречу петлюровским цепям, и снова «ура» и «слава» переплетаются вместе, и гудит лес… То в одном, то в другом уголке леса вспыхивает рукопашная схватка. Свежие цепи петлюровцев волной напирают на нас…»
Страна высоко оценила и мужество, проявленное Южной группой, и результаты ее тяжелых боев в окружении: за три недели были разбиты большие силы противника, взято много трофейного оружия и пленных. 45-я и 58-я дивизии были награждены Почетными знаменами революции. И. Э. Якир и начальник 58-й дивизии И. Ф. Федько получили ордена Красного Знамени, Г. И. Котовский — золотые именные часы с надписью: «Красному герою. Реввоенсовет Южной группы 12-й армии».
Осенью 1919 года отборные части деникинской Добровольческой армии захватили почти всю Украину, Орел, Курск. Бои шли рядом с Москвой — у Тулы. Перед войсками Южной группы, только что вышедшей из окружения, командование Красной Армии поставило новую боевую задачу — наступлением на Киев отвлечь на себя как можно больше сил противника, облегчить разгром деникинцев на подступах к Москве.
Снова бои — жестокие и кровопролитные. Об одном из них — в ночь на 7 октября в районе местечка Новая Гребля — Григорий Иванович Котовский вспоминал: «Много сказочного, легендарного героизма было проявлено в эту ночь как отдельными героями, так и целиком обоими полками… На рассвете без артиллерийской подготовки два маленьких полчка при поддержке спешенного эскадрона перешли в контрнаступление, бросившись на противника в штыки. Никогда до этого и после этого, во все время гражданской войны, мне не пришлось видеть такого жестокого боя, такой поистине смертельной схватки. Обойденные и отрезанные со стороны болотистой речки спешенными кавалеристами, занявшими единственный переход через нее у них в тылу — мостик, белогвардейские стрелки-офицеры, понимая, что спасения нет, дрались с психологией отчаяния и были уничтожены до одного человека….
Взошедшее утром солнце осветило жуткую картину места боя. Трупы лежали грудами, иногда группой в 4–6 человек, и видно было, как двое, схватившись в последней смертельной схватке, еще не убив друг друга, были пронзены штыками своих врагов, а те, в свою очередь, были убиты другими. Так и лежала группа, навалившись друг на друга…»[19]
Героизм, проявленный в этом бою, Котовский называет примером «высшего революционного мужества и самопожертвования».
С огромными потерями белогвардейцы отступали за реку Здвиж, открыв красноармейцам путь на Киев. Потом был кратковременный отдых в Рославле, на Смоленщине. Собственно, отдыха как такового не было. Отдыхали от боев. Но невероятно трудно было с питанием, кормом для лошадей.
Приводимые ниже документы ярко рисуют обстановку тех дней. Сохранились записи разговоров Котовского по прямому проводу с начальником 45-й дивизии, с начальником штаба дивизии. Командир бригады доносит: «Тиф ежедневно вырывает из рядов нашей бригады все новые и новые жертвы, необходима серьезная и безотлагательная помощь», «Начался систематический падеж дорогих кавалерийских и артиллерийских лошадей», «Жду еще хлеб от вас, соль, табак, а главное — обмундирование…», «Положение безвыходное, и, если дивизия не примет срочных мер, мы станем перед катастрофой»[20].
Преодолевая трудности, бригада обучала пополнение. Впереди у нее были еще более ответственные задачи. 2 ноября 1919 года Котовский, в соответствии с распоряжением начдива, издает приказ: «Нашей 45-й дивизии… приказано высшим командованием республики помочь петроградским рабочим. Великая честь выпала на нашу долю: нам дана возможность сражаться на величайшем и почетнейшем фронте защиты Петрограда, и мы с честью выполним боевую задачу… Красный Петроград вечно будет красным советским городом! Юденича и его белую банду сотрем с лица земли…»[21]
Бригада спешно садилась в теплушки. Поскольку на дворе стоял жестокий мороз, а обмундирования у котовцев не хватало, отправка на вокзал выглядела необычно. Командир 400-го стрелкового полка И. Н. Колесников рассказывал: «Проделана была эта операция таким образом: раздели весь полк и собранной обувью и шинелями одели и обули 1-й
