Осколки памяти - Владимир Александрович Киеня
Засада
По мнению многих, это была душманская засада, которую можно и нужно было предусмотреть, чтобы избежать столь тяжелых последствий. К сожалению, наши войска и в последующие годы периодически наступали на эти же самые грабли: вновь и вновь попадали в засады и теряли бойцов.
20 декабря 1973 года. Город Серов. Слева направо: Деба С.В., лейтенат
Чечков Ю.А., старший лейтенант Киеня В.А. и капитан Жигалко Н.Н.
Фото из архива автора
В октябре 1980 года в восточном секторе окрестностей Кабула недалеко от тюрьмы Пули-Чархи действовала группа отряда «Урал» соединения КГБ СССР «Каскад». Вместе с контрразведчиками в рейд выдвинулись воины-стрелки 181 мотострелкового полка, офицеры МВД из отряда «Кобальт» и несколько афганцев из ХАДа (службы безопасности ДРА).
Утром 20 октября две роты войскового батальона с приданными подразделеньями и спецназом, общим числом более 100 человек, стали карабкаться вверх. Нужно было подняться из ущелья с высоты 1600 м. на 3400 м. над уровнем моря. По сообщениям разведки в районе кишлака Шиваки дислоцировалась банда в 70-100 человек. Личный состав банды прошёл обучение в Пакистане и подчинялся Ахмад Шаху Масуду. Непосредственно душманами командовал полевой командир Ималуддин. Этот отряд отличался высокой боеспособностью и «вступал в открытые боестолкновения» с советскими войсками5.
На плато батальон забрался, когда совсем рассвело. Первые бойцы батальона уже отдыхали на гребне и смотрели на спецназовцев, с трудом поднимавшихся в гору. Это хотя и были люди сильные, но все за 30 лет, а в горах нужна молодость. Их движение серьёзно затрудняли 11-килограммовые бронежилеты и каски. А молодые и сильные солдаты батальона находились в Афганистане уже 9 месяцев, постоянно участвовали в рейдовых операциях, поэтому передвигались по горам легче.
Батальон возглавлялся не комбатом, который был в отпуске, а полковым майором и начальником штаба. Майор допустил ошибку, не оставив охрану у спуска… Возле кишлака возникали небольшие перестрелки, но быстро стихали. Слабое сопротивление противника ввело армейское командование в заблуждение. Был сделан неправильный вывод, что банда покинула район. Среди военных наблюдалась утомлённость и расслабленность от трудного перехода и всё ещё очень жаркого солнца днем. Майор принял роковое решение возвращаться тем же путем. «Духи» уже ждали в засаде.
Душманы не сразу напали на колонну, выждали, пока русские отойдут от гребня. Шквальный огонь и гранаты обрушились на арьергард колонны сразу с трёх сторон. Бронежилеты и каски защитили офицеров «Каскада» и «Кобальта» только на короткое время. Наши ответили огнём, но перевес в силах и выигрышная позиция были у душманов. После мощного обстрела душманы пошли в атаку, спускаясь по той же тропе и ведя огонь. Мятежники сумели отсечь и окружить хвостовую часть войсковой группы, в которой находился и Юрий Чечков. Арьергард колонны попал в классическую засаду и медленно погибал под перекрёстным огнём сверху.
Шансов выжить, по словам уцелевших, практически не было. Отстреливаясь и погибая один за другим, солдаты и офицеры задерживали душманов и не давали им возможности преследовать батальон, иначе потери были бы намного больше. Душманы добивали раненых, каждому был сделан контрольный выстрел в голову6.
В последнем своем бою «каскадеры», как себя называли бойцы «Каскада», Юрий Чечков и Саша Пунтус, по словам очевидцев, были рядом, сражались отчаянно, ожесточенно, до последнего. Вели бой на главном направлении. Для сдерживания душманов приняли огонь на себя. Проявили жертвенность, прикрывая отход бойцов всего отряда.
Позднее выяснилось, что в магазине автомата Пунтуса остался только один патрон, у Юры патронов не было. По оценке экспертов, в Сашу и Юру стреляли даже в мертвых. У Александра с собой был секретный пистолет для бесшумной стрельбы, который он прикрыл боком, будучи смертельно раненным. Душманы не обнаружили его, и позже товарищи передали командиру пистолет в окровавленной кобуре. На телах Александра Пунтуса и Юрия Чечкова, когда их нашли, насчитали по тридцать с лишним ран. Смерть они приняли мученическую. Такие вот просто герои.7
Мемориал воинам-афганцам
«Черный тюльпан»
в Екатеринбурге.
Фото автора
СОВЕТНИК КОНТАШОВ
Конташов Анатолий Павлович в наши дни.
Фото из архива Конташова А.П.
Познакомились мы с Анатолием Конташовым в 1978 году. Я служил старшим оперуполномоченным в Особом отделе КГБ СССР по Пермскому гарнизону в городе Воркуте. Он, насколько помню, на такой же должности в городе Кирове (сегодня это Вятка — прим. автора). Один раз в месяц мы обязательно прилетали на сборы в Пермь на два дня: отчеты по работе, чекистская учеба, партсобрания и занятия физкультурой. На таких сборах мы и познакомились. Он белорус и земляк, мы оба родились в Могилевской области Белоруссии. Это нас и сблизило.
Толя производил на окружающих замечательное впечатление: высокий, спортивный, очень аккуратный, собранный и всегда доброжелательный, улыбчивый. Мы как-то сразу подружились, потом перезванивались друг с другом. В дни сборов военные контрразведчики играли в волейбол команда на команду. Он играл лучше всех, высоко прыгал над сеткой и результативно бил. Это запомнилось, потому что очень тогда поразило.
После Воркуты я вернулся в Свердловск, и связь наша сама собой прекратилась.
В Афганистане я пробыл два года, он целых четыре, но мы ни разу не пересекались. Восстановили телефонную связь только в 2021 году.
В мае 2022 года я гостил у родственников супруги в городе Пушкине под Питером. Позвонил Анатолию, знал, что живет в Санкт Петербурге. Он примчался на машине в Пушкин просто стремительно. Мы обнялись и долго вспоминали службу, Афганистан. Часть нашего разговора я записал на диктофон.
Из записи разговора с КонташовымА.П.
— Анатолий Павлович, сколько раз ты был в Афганистане?
— Был два раза по два года: первый раз с 1984-го по 1986-й, второй раз — в 1989 году 12 июня я прилетел в Кабул и в июне 1991-го года убыл на родину. На протяжении двух лет я работал советником начальника военной контрразведки афганской 9-й горно-пехотной дивизии с местом дислокации в Асадабаде,
