Алексей Ботян - Александр Юльевич Бондаренко
Руководитель великой державы говорил с позиции силы, и всем было ясно, что он поступит именно так, как обещает. Многословная суетливость наших последующих «вождей» была ему чужда.
Действительно, как и было сказано, «17 сентября 1939 г. части Красной армии вступили на территорию Польши и через несколько дней дошли до „линии Керзона“ — линии, которая была в декабре 1919 г. рекомендована Верховным советом Антанты в качестве Восточной границы Польши»[36]. Историческая справедливость была восстановлена.
Обращаем внимание ещё раз: та самая «линия Керзона», а лорд Керзон[37] — отнюдь не деятель III Интернационала или какой-то социалист-утопист! — была рекомендована Верховным советом Антанты. То есть прежде всего руководством Великобритании и Франции, трепетно (правда, как оказалось, на словах) возлюбивших в то время ещё новорожденную Польшу. И кто-то ещё говорит про «заговор двух диктаторов»? Простите, но товарищем Сталиным была выполнена рекомендация руководителей ведущих стран Запада!
А выполнял он эту рекомендацию по-мужски жёстко. Известно, между прочим, что тогда, в сентябре 1939-го, кое-где произошли первые боестолкновения между советскими и фашистскими войсками — подразделениями тех двух армий, которые спустя два года начнут многолетнее сражение не на жизнь, а на смерть.
Но жёстко — по отношению к перспективному, так скажем, противнику. Недаром же в докладах сотрудников спецслужб, в частности — оперработников военной контр-разведки, входивших на польскую территорию вместе с передовыми подразделениями, — говорится о том, что местное население в подавляющем большинстве восторженно встречало Красную армию. Так ли было на самом деле? Именно так! В засекреченных документах таких организаций, как разведка и контрразведка, обычно не врут: обман может стоить слишком дорого, поэтому за него приходится отвечать по всей строгости…
Зато гитлеровцы жёстко вели себя по отношению к местному населению. И вот тому подтверждение:
«15 августа 1939 года Абвером из членов ОУН было создано диверсионное подразделение под кодовым названием „Bergbauernhilfe“. Общая численность подразделения составляла около 600 человек, которых возглавил один из членов Главного провода ОУН полковник Роман Сушко.
Задачей подразделения должны были стать организация антипольского восстания на Западной Украине и очищение территории от „нежелательных элементов“. Согласно показаниям начальника 2-го (диверсионного) отдела Абвера Э. фон Лахузена на заседании Международного военного трибунала в Нюрнберге, 12 сентября 1939 года соответствующее указание было сделано начальнику Абвера адмиралу Канарису министром иностранных дел Третьего рейха И. фон Риббентропом. „Смысл приказа или указания, — рассказывал Лахузен, — был таков: необходимо было связаться с украинскими националистами, с которыми разведка имела уже соответствующий контакт в военном отношении, для того, чтобы вызвать повстанческое движение в Польше, которое имело бы своим следствием истребление поляков и евреев в Польше. Об этом говорилось Риббентропом лично Канарису. Когда говорили `поляки`, то подразумевали интеллигенцию и те круги, которые выступали в качестве носителей национального сопротивления…“»[38].
Итак, 17 сентября начался Освободительный поход Красной армии. Войска Белорусского и Киевского особых военных округов, превращённые в Белорусский и Украинский фронты, перешли советско-польскую границу, чтобы — это тоже официальная формулировка — «взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Как мы уже говорили, подобные формулировки сегодня «модно» подвергать сомнению. Следуя логике таких сомневающихся, было бы лучше, если бы вся Польша оказалась тогда под сапогом «цивилизованного» немецкого солдата. Однако известно, что «уже 8 сентября начальник абвера адмирал Канарис сообщил оберквартирмейстеру генералу Штюльпнагелю, что руководство СС похваляется тем, что ежедневно расстреливается не менее 200 поляков, причём никакого судебного разбирательства не производится. Жертвы в основном евреи, дворяне и священники…»[39]. Вскоре вышеприведённая цифра увеличилась во много раз. «Историк Мартин Бросцат[40], анализирующий немецкую политику в Польше, отмечал, что только за первые месяцы немецкого господства число жертв там достигло нескольких десятков тысяч человек»[41].
А ведь хотя советские войска и вступили на реально вражескую территорию — отношение польского руководства к СССР известно, и некоторые «перегибы» во взаимоотношениях как с польскими властями, так и с местным населением были неизбежны, — однако подобных зверств, да ещё в таких масштабах, не было и быть не могло. За восемьдесят с лишним прошедших лет не найдено ни одного документа, свидетельствующего о чём-либо подобном…
Когда стало известно, что на территорию Польши вошла Красная армия, то отступающим польским частям была дана команда уходить в Румынию. Хотя ближе, чем Румыния, была Венгрия, но она находилась под сильным влиянием Германии и Италии. Гитлер даже пожаловал своему союзнику венгерскому диктатору Хорти[42] южные районы Словакии и Закарпатской Украины с населением в миллион человек, ранее входившие в состав Чехословакии, — так же, как, одновременно, он «подарил» Польше Тешинскую область. Высоким доверием фюрера нужно было дорожить, а «подарок» следовало отрабатывать. Так что если бы польские войска только сунулись на венгерскую территорию, они были бы немедленно разоружены и превращены в военнопленных. Другой кратчайший путь в Румынию лежал через Чехословакию, но она была ещё раньше оккупирована гитлеровцами. Поэтому для отступающих поляков оставалась лишь одна дорога: по территории Западной Украины — через Львовскую область, в пределы которой в это время уже вступили части Красной армии. Конечно, при встрече с советскими военнослужащими поляки подверглись бы всё той же участи разоружения и пленения, но думается, что советский плен для большинства польских солдат был предпочтительнее гитлеровского лагеря смерти. Но всё-таки оставалась ещё надежда на то, что им удастся оказаться в Румынии, проскочив между войсками двух наступающих навстречу друг другу армий. Польское правительство успело заключить с румынами договор о взаимопомощи, новообретённые союзники обещали принять у себя польские войска.
Только на подходах к городу Львову зенитчики в конце концов увидели немцев уже в качестве не воздушного, а наземного противника. Гитлеровские сухопутные подразделения догнали отступающих и попытались их задержать, так что произошло несколько стычек, которые закончились не в пользу германцев. Когда зенитные орудия бьют по наземным целям — это страшная сила! Несколько гитлеровцев были даже взяты в плен, но как-то не осознали своего недвусмысленного положения и повели себя так агрессивно и дерзко, что одного из них, для острастки всем прочим, расстреляли. Тогда же Ботян впервые встретился с агентурой противника: полякам удалось поймать одного «сигнальщика», который ракетами и карманным зеркальцем наводил на цель немецкие бомбардировщики — указывал, где проходила отступающая колонна, чтобы её бомбить. Не каждый знает, что безобидный «солнечный зайчик» заметен издалека, а обнаруженное
