Адам Браун - Карандаш надежды. Невыдуманная история о том, как простой человек может изменить мир
Вместо поисков страсти первый мой год в Нью-Йорке прошел в компании алкоголя и в погонях за девушками. Пять-шесть дней в неделю я проводил на вечеринках. Часто бывало, что я высасывал 10–15 коктейлей за вечер, до самого рассвета меняя бары и клубы, пытаясь почувствовать себя счастливее, свободнее и живее.
Деловой костюм консультанта – брюки и заправленная рубашка – стал вызывать у меня отвращение. Я чувствовал себя в них, как в чужом мундире. Когда подошло время годовой оценки моей работы, я услышал, что ошибок не было и мой вклад ценят, но есть большая проблема: на встречах с клиентами у меня такой вид, как будто меня все это не касается.
Я отмахнулся и сказал, что буду стараться. Но сам знал, что это ложь, и в компании это тоже понимали.
C начала работы в Bain прошло чуть больше года, и вдруг в сентябре 2008 года Lehman Brothers объявил о банкротстве. Что бы случилось, сверни я в свое время не налево, а направо и выбери их, а не Bain? Предложение, казавшееся мне тогда привлекательнее финансово, оказалось куда менее безопасным. Я осознал, как легко можно лишиться материальных благ, и всерьез задумался о том, чем занимаюсь. Почти каждую ночь я просиживал на вечеринках. Когда мой врач спросил, сколько рюмок в неделю я выпиваю, я честно ответил: где-то 50. Он в шоке оторвался от бумаг и посмотрел на меня.
– Вы шутите? Вы же себя убьете, если немедленно не прекратите!
Я понял, что при таком пристрастии к спиртному моя печень долго не протянет. Что еще хуже, когда я смотрел на свою жизнь, мне не нравилось, в кого я превратился. Я был совершенно поглощен собой, занимался только тем, что давало выгоду лично мне. C тех пор как я перебрался в Нью-Йорк, я никому не сделал ничего по-настоящему хорошего. У меня были красивая квартира, вечеринки, девушки и все то, чего, как мне казалось, я желаю, но в душе я чувствовал себя ужасно и опустошенно.
Я поделился переживаниями с родителями и сказал, что хочу работать над тем, к чему я не так равнодушен.
– Нельзя. Сначала тебе надо набраться опыта в реальном мире, – ответили они мне. Я уверенно шел к финансовой стабильности, и родителям не хотелось, чтобы я сбился с курса.
– Но я совершенно не на своем месте, – попробовал пожаловаться я.
– Так работа в этом и заключается! – воскликнул папа. – Пора бы уже вырасти и перестать вести себя как маленький.
Он был прав. Было пора повзрослеть. За несколько месяцев до этого Bain на безвозмездной основе решил заняться одной из ведущих мировых благотворительных организаций, и я написал менеджеру, ведущему проект, письмо с просьбой включить меня в ее команду. Она отклонила мою кандидатуру, и, наверное, у нее были на то причины. Во время ежегодного совещания перед всеми партнерами и менеджерами компании меня избрали «главным соней в оздоровительной комнате» – все знали, что там можно хорошо отоспаться после бурного вечера. Титул, конечно, был шуткой, но для меня он стал тревожным звонком и показал, какую репутацию я приобретаю на работе.
Явно нужно было срочно изменить мнение о себе. Пора было брать судьбу в свои руки. Сначала я занялся здоровьем и начал меньше времени проводить в барах и больше в спортзале. У меня появилось больше сил, я стал увереннее и перестал клевать носом на совещаниях. Когда появилась очередная возможность поработать над проектом для большой благотворительной организации, помогающей нью-йоркским нищим, я не стал спрашивать.
Выяснив, что проект ведет моя подруга Прийя, над которой я постоянно подшучивал, я пошел к ней и прямо заявил, что присоединяюсь к ее команде. Я серьезно отношусь к этой работе, и никаких шуток больше не будет. Только результат. Когда я заявил, что готов приходить на совещания группы вне зависимости от того, примут ли меня, она поняла, что выбора нет.
Когда просишь разрешения, то сам открываешь двери отказу, и сейчас я не мог этого допустить. Готовность напористо идти за тем, чего я очень хочу, стала еще одной чертой характера, которой я прославился в компании, поэтому Прийя знала, что я сделаю все возможное, чтобы включиться в проект. Думаю, если вы похитите стейк с тарелки партнера, у вас тоже будет такая репутация.
Я проработал с Прийей несколько месяцев, стараясь улучшить работу организации, успех которой был для меня важен. Этот проект позволил мне применить все, чему меня научили в Bain. Просиживание поздним вечером за расчетами в Excel оправдало себя, и совещания, на которых я неохотно вел протокол, тоже: теперь я умел быстро делать подсчеты и эффектно представлять другим их результаты. Я чувствовал, как во мне вновь возрождается старое чувство собственного «я». Работа все еще не совпадала со страстью, но теперь я знал, что появившуюся возможность схвачу без колебаний.
Мантра 8
Радуйся просветлениям
Не успел я войти в ритм нью-йоркской жизни, как оказалось, что я почти соответствую требованиям для «производственной практики» – полугодового отпуска, во время которого можно работать в любой компании по выбору, а затем вернуться к стабильной работе в Bain. Во время стажировки я не буду числиться в Bain официальным сотрудником и платить мне станет компания, в которую я устроюсь на эти шесть месяцев, но подстраховка в виде гарантированного возвращения даст мне твердую уверенность, что стоит рискнуть и попробовать что-то новое.
Большинство выбирали практику в стартапах, хеджевых фондах и компаниях прямых инвестиций, но некоторые использовали это время, чтобы поработать в благотворительности. Для меня это означало шанс более официально сотрудничать со Скоттом Нисоном в Cambodian Children’s Fund – участвовать в расширении его программы помощи детям, а часть времени посвящать поездкам по Юго-Восточной Азии. Именно о такой жизни я мечтал, поэтому полностью сосредоточился на цели во что бы то ни стало получить практику.
Когда Bain перестала поглощать все мое внимание, я начал глубже задумываться о жизни за пределами офиса. В Нью-Йорке я встречался с необыкновенными людьми, беседы с которыми меня очень вдохновляли. Деннис, мой товарищ по «Морскому семестру», познакомил меня со своей подругой Джен Уильямс, которая тоже занималась благотворительностью. Деннис решил, что мы быстро подружимся, поэтому утром в одну из суббот в конце сентября мы с Джен встретились за завтраком. Она рассказала мне о своей работе c Linus Foundation – благотворительной организацией, основанной в 2006 году студентами Вашингтонского университета для помощи бездомным подросткам. Мы ели оладьи, запивая их апельсиновым соком, и она рассказывала, как управляет командами в семнадцати кампусах, обзванивая их каждый месяц.
– Сколько у тебя сотрудников? – поинтересовался я.
– Нисколько. Это для меня не работа, – пояснила Джен. – Я занимаюсь маркетингом в агентстве по стратегическому пиару, а Linus помогаю параллельно.
– Ух ты! А те ребята, которые основали организацию? У них полная ставка?
– Нет, для них это тоже хобби. У каждого есть постоянная работа, полный рабочий день. Мы занимаемся этим как волонтеры, потому что нам это нравится.
Для меня это была совершенно революционная идея. С тех пор как я переехал в Нью-Йорк, вся моя жизнь состояла из работы в Bain и выпивки в свободное время. Иногда эти занятия пересекались, но я даже не задумывался о том, чтобы заняться чем-то еще. Идею о дополнительной общественной работе я после колледжа похоронил. В клубы по интересам я не ходил, на какие бы то ни было курсы тоже. И вообще ничего не делал – только работал и развлекался.
– Я могу к вам присоединиться? – спросил я.
После завтрака я встретился с Деннисом, чтобы прогуляться по Центральному парку. Стоял прекрасный теплый сентябрьский денек, последнее дуновение лета, листья еще не пожелтели. Но в городе чувствовалась какая-то напряженность. Страна была на грани полного экономического коллапса. Lehman Brothers объявил о банкротстве, несколькими месяцами ранее потерпел крах Bear Stearns, везде сокращали штаты. Некоторых моих друзей, только начавших работать, уволили, и им пришлось вернуться домой к родителям.
Деннис решил оставить работу в Bank of New York и организовать стартап, который давал бы людям возможность заниматься краудсорсингом[17] для независимого кино. Они с Заком – с обоими я несколько лет назад ездил в Юго-Восточную Азию – успешно заработали на венчурных инвестициях и решили осуществить свою мечту.
– Поражаюсь, как у вас хватило смелости уволиться со стабильной работы, – сказал я, когда мы шли по аллеям парка. – Честно говоря, я планирую проработать еще лет двадцать, заработать как можно больше, а потом использовать состояние и связи, чтобы строить школы в развивающихся странах. Но пока не встану на ноги финансово, рисковать не собираюсь.
