Эдвард Радзинский - Мой лучший друг товарищ Сталин
И в тот день «нового Власика» на даче не будет.
Болел в тот день и комендант дачи Орлов.
«Мужской праздник»
Кажется, 21 февраля состоялась встреча, на которой Берия изложил план. Теперь я понял, зачем я им нужен. Впрочем, я догадывался и раньше. План показался мне слишком хитроумным и оттого опасным. На мой вкус план должен быть менее изощренным. В этом же присутствовало много буйной восточной фантазии. Однако ныне, через столько лет, я понимаю, что он был единственно возможным. Так что надо отдать должное придумавшему его мерзавцу. Решено было осуществить план 23 февраля, в день «мужского праздника» (День Советской Армии), который Коба обычно отмечал на даче.
Однако его реализацию неожиданно пришлось отложить.
Великая статуя
22 февраля Коба позвал меня на дачу.
Берия делал очередной доклад в Малой столовой, куда Коба плотно переселился. «Обуютился» — как говорил он сам.
Уже через несколько минут доклада мне стало ясно: обсуждались дополнительные средства на колючую проволоку для лагерей. Очень большая требовалась сумма. Так что нетрудно было понять, о каком притоке рабской силы задумывается Коба. Уже уходя, Берия (видимо, чтобы показать постоянную заботу о Кобе) сказал:
— Наш оперативник сообщил, Иосиф Виссарионович, что с памятником на Волго-Доне неблагополучно. Пишет, что птицы во время сезонных перелетов приспособились отдыхать на фуражке… — Он замешкался. — Но руководство области не принимает почему-то никаких мер…
Птицы, какающие на голову Вождя, — это смешно, а Коба ненавидел быть смешным. После этого сообщения о птичьих выходках он явно приготовился «послать» Берию. Но тот неспроста завел разговор. Знал, что Кобе понравится вывод:
— Я полагаю, товарищ Сталин, что следует проверить: нет ли здесь спланированной акции? Один господинчик в руководстве области имеет соответствующую фамилию. Так что неплохо бы туда отправить кого-нибудь из ведомства Игнатьева.
И тут я усмехнулся на свою беду (правда, Коба стоял спиной).
Коба мрачно сказал:
— Все это смешно. Видишь, даже Фудзи смеется над твоими подозрениями.
Проклятье! Я забыл о маленьком зеркале, висевшем у окна!
— Вот мы и отправим его туда, — продолжал Коба. — Пусть все разузнает, наведет порядок. Как ты к этой кандидатуре?
На мгновение Берия побледнел. Он не видел моей усмешки, и у него появилась понятная мысль: «Знает?!»
Но он взял себя в руки и ответил деловито:
— Пусть слетает. Я передам ему сегодня все материалы на господинчика.
Когда я прилетел на Волго-Дон, уже все было кончено. Еврея из руководства области убрали, арестовали, увезли в Москву. Да и руководство не спало ни днем ни ночью, думая, как обезопасить голову Вождя. И придумали. Через статую пропустили ток высокого напряжения…
Помню, как меня привели к памятнику. Светило совсем по-весеннему солнце.
Огромный Коба стоял в медной шинели, и медь свирепо горела на солнце. Подножие окружал ковер из мертвых птиц. Смотритель памятника (наш сотрудник) старательно работал лопатой, закапывая в землю птичьи трупики.
— Плодородная будет земля. Вся удобрена тушками. Ждите здесь летом море цветов, — весело сказал он.
Когда я уезжал, мне подкинули очередной донос, забавно озаглавленный «Анонимка».
Неизвестный сообщал: «В весеннее половодье вода постоянно обнажает берега канала. По берегам становятся видными кости и черепа заключенных врагов народа, строивших канал. Памятник нашему любимому Вождю великому товарищу Сталину вынужден глядеть на останки зэков. Нет ли здесь обдуманной диверсии?» — интересовался заботливый гражданин.
В последний вечер я побывал в гостях у Статуи. Освещаемая лучами прожектора, она бросала в ночь красные сигнальные огни. Медный Коба, стоявший на земле, удобренной птичьими трупиками, гордо смотрел в даль, на берега, удобренные телами его заключенных.
Число установлено
Новое число установлено. В ночь с 28 февраля на 1 марта.
Завещание Кобы
27 февраля он позвал меня на Ближнюю в предпоследний раз.
Сидел, читал журнал «Знание — сила». Я начал докладывать о памятнике, но он прервал меня:
— Мне уже все рассказали. Интересный журнал. Вот пишет товарищ историк, что по популярной легенде Александр I будто бы бросил престол и ушел в Сибирь, а гроб в Петропавловской крепости стоит пустой. Хоть он доказывает, что это ерунда, думаю, неплохо бы открыть гроб и проверить. Хотя я лично ничего невероятного в этом поступке царя не нахожу… Иногда цари смертельно устают от глупости подданных. Устают душой. И тогда… как там у товарища Пушкина — «Давно, усталый раб, замыслил я побег в обитель тайную трудов и чистых нег…» Жизнь проста: сперва ты слишком молод, потом слишком стар. Но какой ничтожный период между этими главными состояниями человека… Ну, езжай домой, Фудзи, чувствую, торопишься к семье… А я вот… Все вокруг кричат: «Гений! Гений!» А чая выпить не с кем!
Мне вдруг стало его жаль. Так жаль, что я готов был… все ему рассказать.
Спросил:
— Коба, я хочу поехать в Лондон. Мой агент пишет…
— Тебе незачем ехать к ним, — прервал он.
— Почему?!
— Тебя арестуют в выходной, 8 марта. Но я тебе обещаю: даже после ареста жену не тронем, если… — Палец уткнулся в мою грудь. — Если передашь мне свои «Записьки». Шучу, конечно. Живи на свободе, дорогой Фудзи, дорогой, тысячу лет живи. Но писания твои я хотел бы прочесть. Если, не дай Бог, схитришь, подменишь, слукавишь… сильно навредишь и себе, и близким. — Он помолчал, потом сказал: — Я тут много думал над завещанием товарища Сталина. Запиши такие мысли… — Понимаешь, товарищ Карамзин, размышляя об Иване Грозном, спрашивал: «Наш народ ли создал таких самодержцев или наши самодержцы — такой народ?» Мижду нами говоря, неумный вопрос! Каждый народ имеет только тех царей, которых в тайной глубине желает народная душа. Которых требует народный гений. Вот почему любимые цари в России — Иван Грозный и Петр Великий. Да и Николай I неплохой был царь, мы его репутацию незаслуженно подпортили. Все они соответствовали народной душе. Потому что знали: с врожденной необузданностью, неустойчивостью народной натуры нужно долго и много бороться. Но побороть ее можно лишь силой и твердостью… Вот мысли, которые товарищ Сталин обрел в книгах и на собственном опыте. Строгость по нраву нашему человеку, она для него полезнее распущенности, которая к добру не ведет. Русский народ — самый терпеливый и покорный, пока им твердо повелевают, но как только ослабят узду, впадает в анархию. Он нуждается в повелителе. И идет к прогрессу, когда чувствует железный кулак… «Держи все! Держи вот так». — Коба показал кулак. — Это прокричал Николай I сыну на смертном одре. Глупый сын не понял, и Романовы вскоре получили Революцию. Великой строгостью товарищ Сталин собрал вновь великое государство. Запиши все это сегодня в свои Записьки и привези их ко мне. Не надо, чтобы такая вещь у тебя хранилась. Вот Мария Сванидзе тоже вела дневник. Теперь он у меня в большой сохранности. — (Значит, после ареста забрал!) — А то, Бог знает, куда бы эта шпионка его подевала. Там много нашего, семейного, чего посторонним знать совсем не надо.