Оксана Балазанова - 10 гениев живописи

Пикассо жил в среде полунищей богемы, голодал. Вместо кровати – матрац, брошенный на пол. Большое окно. Мольберт. Иногда ему приходилось топить печку грудами своих рисунков. И все же, как вспоминает поэт Макс Жакоб: «Мы жили плохо, но прекрасно».

Примерно в это время в той же «барже» Пабло встретил Фернанду Оливье. Сначала он нанял ее в качестве своей первой натурщицы, а через некоторое время она стала его музой.

У него была масса друзей. Он излучал энергию и жизнелюбие, но творчество было сурово и резко. Как художник, он искал жестких, ранящих впечатлений, его интересовало «дно» жизни, он посещал психиатрические лечебницы, дома призрения, рисовал больных, проституток. В картинах то и дело можно видеть вспышки мрачного юмора. Например, на стене мастерской одного из своих друзей он нарисовал повешенного на дереве негра, а под деревом обнаженную пару, занимающуюся любовью.

Пикассо еще не окончательно осел во Франции. Он часто ездил к родным в Барселону. Корни живописи голубого периода гнездятся в Испании. Именно оттуда пришла в его картины гордая нищета и возвышенное убожество. Именно оттуда идет юмор сродни черному юмору Гойи, в котором неразрывно переплетается символика жизни и смерти. Самая большая и сложная картина из той поры «Положение во гроб Казагемаса» (того самого, который покончил с собой) внешне построена в стиле «Похорон графа Оргаса» Эль Греко: внизу расположена группа друзей, оплакивающих мертвого, наверху – сцена в небесах, куда вплетены фривольные образы из мира кабаре.

Символично полотно «Две сестры», композиция которого восходит к Елизавете и Марии со старинных картин – две усталые закутанные в покрывала женщины. Они вместе и врозь, каждая готова склониться на плечо сестры, но не смотрит ей в глаза. В одной угадывается проститутка, в другой – монахиня.

Постепенно символика Пикассо освобождается от слишком явного привкуса аллегории. Внешне композиции становятся проще – на нейтральном мерцающем голубом фоне – одна, две фигуры. Они болезненно хрупки, покорны, спокойны, замкнуты и задумчивы. В это время Пикассо практически не пишет натюрморты. Он изображает только людей.

С 1901 по 1906 год живопись Пикассо представляет собой некую театрально-драматическую разновидность «народничества», в какой-то степени свойственного искусству его великих предшественников Ван Гога и Сезанна, у которых оно связано не столько с сюжетом, сколько с антисалонной направленностью. Художники намеренно огрубляли живописную фактуру, «опрощали» стиль. Они стремились, как писал Ван Гог, «выразить в грубой манере суровую и грубую правду». Но даже в этом свете голубые картины Пикассо во французской живописи выглядят обособленно, а вот для Испании они вполне органичны. Французские друзья Пабло никогда не могли понять его в полной мере, потому что он был из другого мира. Морис Рейналь говорил: «Нечто таинственное окутывало его личность, по крайней мере для нас, не привыкших к испанскому складу ума: поражал контраст между болезненной и тяжелой силой его искусства и его собственной натурой, между драматическим гением и веселым нравом».

Все окружающие ожидали, что художник вольется в когорту импрессионистов, стоявших на переднем крае парижского искусства. Но Пикассо пришел, чтобы выразить свое собственное понимание мира, поэтому не мог поддаться импрессионизму. Убаюкивающая созерцательность была не для него. Мягкие размытые тона, ускользающие линии мало отвечали его характеру. Свойственная Пикассо активность подхода прорвала оболочку видимого и вернула рисунку главенствующее значение. Рисунок стал сильнее и решительнее. Монохромность голубых картин только оттеняли могущество линий. Голубые фигуры на голубом фоне не тонут в плоскости, а зримо и выпукло выступают.

Уже тогда Пикассо был несравненным рисовальщиком. Он рисовал так легко и органично, что, казалось, его рука просто обводит уже существующие линии.

Голубой стиль Пикассо – это своеобразный вызов импрессионизму, отказ подчиниться диктату зрительного восприятия. Этого принципа неподчинения привычному, ожидаемому зрителем художник придерживался до конца жизни. В этом плане психологически оправдана тема слепоты в творчестве Пикассо, например, композиция «Завтрак слепого», «Слепой гитарист», невидящий старик с мальчиком, скульптурная голова слепой. Руки персонажей – гибкие с длинными чуткими пальцами – это как бы нащупывающие руки-глаза. В творчестве мастера постоянно присутствует неудовлетворенность внешним, зрительно воспринимаемым аспектом явлений. Кажется, что если бы у нас был третий внутренний глаз, то он видел бы именно так, как видит Пикассо. Позднее он сам говорил: «Все зависит от любви. Дело всегда в этом. У художников нужно бы выкалывать глаза, как выкалывают щеглам, чтобы они лучше пели». Один из элементов, периодически появляющихся в его картинах, – сова, которая слепа днем, но хорошо видит в темноте.

На его картинах чаще всего изображены двое, причем далеко не всегда это мужчина и женщина (муж и жена). Мы часто видим на картинах Пикассо либо старика и мальчика, либо мать и ребенка, либо человека и животное. Они обрисованы компактно, замкнутым контуром. Эротики здесь практически нет – герои картин просто спасаются любовью от одиночества, пытаются оберегать и защищать друг друга – особенно дороги мастеру сюжеты, в которых слабый оберегает слабейшего (девочка с голубем, мальчик с собакой). В его работах видно стремление защитить грядущий день. То он пишет человека, несущего вырывающегося ягненка. То некто сильный оберегает играющих детей. В «Гернике» гений света держит в вытянутой руке свечу. В «Тавромахии» ребенок выводит из лабиринта ослепшего Минотавра.

Начиная с 1905 года тот же круг образов приобретает у Пикассо иную окраску. Наступает розовый период, который искусствоведы укладывают в два года: 1905–1906. По сути, он является продолжением предшествующего. Тут нет ни кризиса, ни перелома. Как будто луч надежды проникает в души героев Пикассо вместе с появлением в красочной гамме картин более светлых и прозрачных цветов: к осветленным оттенкам синего цвета присоединяются розовые, пепельно-розовые, золотисто-розовые тона. Картины «розового» периода представляют мир циркачей и бродяг («Семья акробатов с обезьяной», «Девочка на шаре», «Семейство комедиантов»). Пикассо уже считает себя приемным сыном Франции. Он окончательно поселился в Париже. У него постоянное ателье в Бато Лавуар (в «барже»). На двери мастерской надпись «Fu Rendez-vous des Poe’tes» («Встречи поэтов»). В гости к художнику и впрямь приходят писатели и поэты – Макс Жакоб, Андре Сальмон, Гийом Аполлинер, Альфред Жарри, Шарль Вильдрак, Жорж Дюамель. Фернанда Оливье выступает в роли его жены. В общем, у Пикассо начинается относительно счастливый этап жизни. Душная замкнутость голубого периода сменяется ощущением легкости, свободы. В фигурах на картинах исчезает скованность, пространство раздвигается, тона становятся прозрачнее, воздушнее, возникает движение. Вместо сиротливой пары героями Пикассо становится семья или коллектив. Особенно часто на его полотнах встречается цирковая труппа. Они бедны, но свободны, ни от кого не зависят. Каждый из них в ответе за товарища. Попробуйте в картине «Девочка на шаре» закрыть атлета, и покажется, что девочка сейчас упадет. Закройте девочку, и будет казаться, что атлет уже никогда не встанет со своего куба. Пикассо собирался написать две большие картины о странствующих циркачах, но закончил только одну. Композиция второй («Семья акробатов») нам известна по наброскам, офортам и акварели. Персонажи, которых он так часто изображал в других картинах, здесь собраны в свободной многофигурной сцене на природе. Как любил говорить Пикассо – тут все рассказано. Утро, распряженная лошадь пасется рядом со старым фургоном, чуть в стороне топится железная печурка, женщина в годах моет посуду, более молодая несет хворост, ухватившийся за ее подол ребенок тоже старательно тащит веточку, неподалеку в траве возятся двое малышей, акробат наблюдает за балансирующей на шаре девочкой и т. п.