Kniga-Online.club
» » » » Григорий Померанц - Записки гадкого утёнка

Григорий Померанц - Записки гадкого утёнка

Читать бесплатно Григорий Померанц - Записки гадкого утёнка. Жанр: Биографии и Мемуары издательство Московский рабочий, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Потом мы сообразили, что слово «запись» не совсем точно. Хотя бывают случаи именно записи задним числом (иначе не найдешь названия). Например, у Даниила Андреева. Он молча пережил видение, а потом рассказывает о нем. И не всегда рассказ передает накал чуда. Это особый случай — я назвал его поэзией ясновидения. Его неудача — это поздние записи, пересказы чуда, а в удачах, как и во всякой поэзии, запись идет по свежим следам и выходит чудо, ставшее словом, воплощение. В таком воплощении чудо продолжает жить. «Прошла любовь, явилась Муза», и в объятиях музы продолжаются объятия Бога. Взгляд, обжегший нас извне, — в красках зари, в блеске человеческих глаз — продолжает жечь изнутри. Напряженная близость глаз не уступает близости влюбленного осязания, даже может превзойти ее; Вакх Марины Цветаевой заставляет Ариадн забыть Тезея, И строчки ложатся на бумагу с такой же страстью, с которой зачинают ребенка. Это не сублимация эротики, а пир боговоплощения. Которое остается одним и тем же в рождении ребенка и стиха.

Жжение чуда в груди неотделимо от настоящего слова. Стих — не оперенная рифмами мысль, а то, что прозой не скажешь. Что-то вдруг узнается, какое-то веяние из глубины. В чем-то самом простом (чудо бывает скрытым) или в волшебном, фантастическом образе… И мы безо всякого объяснения чувствуем: это — стихи.

В дожде, как будто бы во сне,В дожде, как в смеженных ресницах.Под шорох капель спится мне,И что-то сердцу тихо снится…

Казалось бы, то же бормотанье. И столько же нечаянно родившихся строк. Но они родились. Они не просто припомнились, не склеились из штампов. В них есть ожидание чуда, сон о чуде. Просто сон. Этот сон может стать яснее, отчетливее; выступает из тумана берег волшебной страны. Тот же дождь (я нарочно привожу стихи об одном и том же предмете) — но еще глубже пережитый:

А этот дождь принадлежитРавно тебе и мне…И этот тихий, тусклый видВ заплаканном окне…Бесперерывных слез ручей —Все льет, и льет, и льет…Ты понимаешь, он ничей, —Как этот небосвод.И я ни мыслью, ни перстомУже не шевельну…Давай с тобой сейчас уйдемВ ничейную страну…Ничейная страна. В ней нет ничего своего. Ни капли твари. И освободилось место для Бога:А может, ветер — это вздох,а дождь — великий плач,и потерявший зреньеБог лишь нашим сердцем зряч?И здесь догадок всех предел —сей неуемный крик:новорожденный Бог прозрелво мне — вот в этот миг.

Впрочем, кто сейчас не пишет о Боге? Любое слово может быть полным сердечного смысла и пустым. Анализ раскрывает мысль стиха, обнажает его скелет, подсчитывает созвучия, но почему меня трогают такие простенькие строки? «Если жизнь тебя обманет, не печалься, не сердись…». «На Луне не растет ни одной былинки». «Облака ушли в кочевье, и во мхах текут ручьи…».

То ищешь подлинности в перебоях дыхания, в открытом нащупывании нужного слова (от этого любовь к неточной рифме, ставшая модой, как мини-юбки). То — в напоре стихии, в чуде захватывающего, как страсть, ритма. Такой ритм (у Блока, например) не дает выбирать слова; первые попавшиеся, банальные образы помечают, как вехи, путь молнии. Вместо предметов (в живописи) — одни мазки. Ритм разрывает будничные связи и заново все сплетает в волшебный узор…

Созерцать — значит чувствовать и воспринимать сквозь все видимое единый Дух, единое дыхание, одно бьющееся сердце. Может быть, это не вся глубина созерцания, о которой писал Мертон; но я так чувствовал. Тут ничего нельзя знать — только узнавать. Каждый раз заново. Зина как-то сказала: тот, кто знает истину, погиб. Даже если он действительно знает.

Путь души — это путь зерна,Прохожденье сквозь полный мрак.Через полную тишину.Чтоб явиться вдруг во плоти,Духу надобно, как зерну,Из неведомости взойти.Нищетой заплати за вход,Слепотой — за глубинный свет.Тот, кто видит путь, — не идет.Там, где знанье, там жизни нет.

Каждый день приходится искать Единое заново, как будто не было ничего позади. Кроме опыта узнаванья, то есть кроме самой способности сердца видеть и узнавать. Опять смотреть в Божий глаз или в глаза икон, или вслушиваться в музыку и искать отклика.

Я никогда не говорюо том, что знала,а только то, что узнаюсейчас, сначала.Я никогда не говорю,что я любила,а только, что люблю,люблю все с той же силой…

Опыт созерцания дает только веру, что «неставшее, несотворенное» — есть. Творящее — есть. И, значит, можно почувствовать его, испытать его. Вера переступает через карамазовские вопросы, не отвечая, оставляя неразрешимое неразрешимым. Есть зло, есть страдание, есть смерть. Это — условие творенья. Чтобы развернуть мир ослепительной красоты, нужны пространство и время. А пространство — это безликая бездна, «тьма внешняя». А время — это смерть (индийцы не тратят двух слов. «Кала» — это омоним: время и смерть. То, же в женском роде: Кали, супруга Калы, его шакти, божественная энергия времени и смерти, дух разрушения и создания). Родиться может только то, что обречено страданию и смерти. И раз так, то нельзя избежать зла; и нельзя избежать упоения злом, свободного выбора зла ради зла. Почти каждый чувствовал росточки этого извращения в своей душе и в этот миг участвовал в неистовстве тьмы. Зло — есть. Но оно есть не на последней глубине, и, уходя в глубину, мы уходим от зла. Чем труднее пробиться через слой, где бесчинствуют призраки, — тем прекраснее прорыв, узнаванье Бога. От силы нашей веры зависит, перелетим мы через ад или проползем сквозь него, обдирая руки, ноги, сердце, или вовсе застрянем в отчаянии. Бесконечная вера парит над муками Иова. Я в это верю. Хотя мне лично не все дано.

Тот. кто каждый день узнает Бога в ветре, в весне, в осени, узнает и человека, полного духом Божиим; или такого поэта, как Эмили Дикинсон, стихотворения которой — действительно записи чуда. И иногда сможет заразить этим чудом, как евангелисты и апостолы заразили Христом.

«Все прочее — литература», толкование, пересказ. А пересказанный, перетолкованный Христос — уже не Христос, и поэт — уже не поэт, а вроде того Будды, которого Линь-цзы велел убить, — развязаться с мертвым вчерашним опытом. Потому что в толковании пропадает невысказанное. Остаются только слова, а самое главное было между строк.

Как пересказать тишину? Что поразило нас с Зиной в полотнах Владимира Вейсберга, где почти ничего не нарисовано — так, белые конусы и кубики на белом фоне? Почему мы сразу прилипли к этим картинам и почти не могли смотреть на трех других художников, выставленных рядом? Чем захватила музыка эстонского композитора Пярта? Что они пережили, прежде чем писать? Про Володю Казмина я знал, что он глубоко живет, — я с ним был знаком, но его необычные картины, — что-то вроде праформ пространства и цвета, из которых Бог творит мир, — эти картины были началом знакомства; мы узнали мастера и только потом — человека.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
Перейти на страницу:

Григорий Померанц читать все книги автора по порядку

Григорий Померанц - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Записки гадкого утёнка отзывы

Отзывы читателей о книге Записки гадкого утёнка, автор: Григорий Померанц. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*