Курт Айхенвальд - Информатор

Дэниел и его коллеги подготовились хорошо. Они представили прокурорам и другие документы, подтверждающие их правоту, и в том числе первый из заключенных с «Эй-би-пи» договоров, и рассказали о втором, случайно обнаруженном, по их словам, недавно. Они продемонстрировали письменные показания тех, чьи подписи стояли под этим договором – Джима Рэнделла из АДМ и Леннарта Торстенссона из «Эй-би-пи». Те заявили, что видят документ впервые. А еще зачитали заключение графолога, согласно которому подписи на втором договоре были фотокопиями подписей на первом.{289}

– Вывод очевиден, – резюмировал Дэниел. – Второй договор – подделка.

Уайтекер предъявил фиктивный договор, чтобы получить чек и якобы передать его «Эй-би-пи», заявил Дэниел. Однако, получив чек, а затем и деньги по чеку, Уайтекер не передавал их шведской компании, которой эти деньги все равно не принадлежали. Он украл их, сказал Дэниел.

– Но это лишь верхушка айсберга, – добавил Дэниел. – У нас есть сведения о том, что, начиная с девяносто первого года, Уайтекер провернул еще несколько мошеннических сделок. – Дэниел равнодушно посмотрел на прокуроров. – И есть основания подозревать, что вместе с ним в этих сделках участвовали агенты ФБР, проводившие расследование по делу АДМ.

Что?

– Что это за основания? – резко спросил Гриффин.

Он кипел. Об был знаком с Шепардом и Херндоном. Они были честными людьми.

– В прошлом месяце АДМ получила два анонимных послания, – ответил Дэниел и пересказал письма, присланные две недели назад Дуэйну Андреасу и Джиму Рэнделлу из Ноксвилла, штат Теннесси. В обоих письмах утверждалось, что Уайтекер получил в банке на Каймановых островах два миллиона триста пятьдесят тысяч долларов, которые мерзавцы-агенты заплатили ему за сотрудничество.

Все это, конечно, шито белыми нитками, даже даты. До конца 1992 года Шепард не встречался с Уайтекером.

Представители прокуратуры потребовали у Дэниела подробного рассказа о других сделках с участием Уайтекера, но тот отказался. Информация была оружием защитников АДМ, и они не собирались вручать это оружие противнику.

Прокуроров антитрестовского отдела одолевали сомнения. Всего несколько недель минуло с тех пор, как в АДМ узнали о сотрудничестве Уайтекера с ФБР, и вдруг как по заказу появляются доказательства мошеннических действий свидетеля. Слишком вовремя и слишком удачно.

– Как вам удалось выйти на эту операцию с двумя с половиной миллионами? – спросил Спратлинг.{290}

Дэниел объяснил, что на нее обратил внимание юрист, который просматривал документы о тяжбе между АДМ и «Адзиномото» по поводу патентных прав. Контракты, заключенные с компанией «Эй-би-пи», вызвали у него подозрение.

– Что именно пробудило его подозрения? – спросил Гриффин.

Дэниел пожал плечами и отделался ничего не значащим ответом.

– Когда это произошло?

Адвокат досадливо поморщился.

– Кажется, вскоре после обыска в АДМ, – сказал он.

Прокуроры насторожились. Уклончивость Дэниела противоречила уверенности его предыдущих заявлений. Напрашивалось предположение, что руководство АДМ знало о мошенничестве Уайтекера еще до обыска. Не держало ли оно этот козырь в рукаве – на всякий случай?

Адвокаты «Уильямс и Конноли» гнули свое, настаивая на неоспоримости доказательств преступной деятельности Уайтекера. И ответственность за эти деяния, по их словам, несли сотрудники ФБР, о чем свидетельствовало беспрецедентное и незаконное соглашение, которое они заключили с Уайтекером.

Дэниел выделил восьмой параграф соглашения, требовавший от Уайтекера действовать строго в соответствии с указаниями сотрудников спрингфилдского офиса ФБР и офиса окружного прокурора, а также девятый, в котором говорилось, что Уайтекер имеет право нарушать закон только с ведома и одобрения ФБР.

– Таким образом, ФБР взяло на себя роль наставника Уайтекера и должно отвечать за все его действия, – сказал Дэниел. – А девятый пункт соглашения указывает на то, что агенты знали о совершенной им краже или о том, что он нарушил условия соглашения.

Ясно, куда гнули адвокаты. Либо агенты ФБР коррумпированы, либо Уайтекер обманул их и тем самым утратил всякую надежность как свидетель обвинения.

Все расследование, заявляли адвокаты, построено с тем расчетом, чтобы Уайтекер мог осуществить свой план прибрать АДМ к рукам. Он старался очернить руководителей компании, чтобы занять их место. Он украл несколько миллионов. Он обманул агентов ФБР или вовлек их в преступную деятельность. Правительство выбрало неправильного партнера.

– Да что тут говорить, – сказал Барри Саймон. – Уайтекер – психопат.

Примерно в то же время Шепард бесстрастно выслушивал бессвязные излияния Уайтекера, звонившего из Моуиквы.{291}

– Брайан, мне нужен совет, – говорил Уайтекер. – Я убедился, что АДМ и вправду преследует меня. Так я подумал: может, мне выступить с заявлением для прессы о той финансовой операции, о которой я вам говорил?

До чего нелепо.

– Я думаю, надо это сделать, – продолжал Уайтекер. – Я думаю, надо сделать заявление прессе до того, как они выслушают АДМ.

Шепард ответил не задумываясь:

– Марк, у меня нет права давать вам советы. К этому вопросу надо подходить очень взвешенно, обсудить его с адвокатом.

– Понятно, – отозвался Уайтекер. – Я просто хотел узнать ваше мнение, потому что вы мыслите очень трезво.

Помолчав, Шепард повторил:

– Марк, я не могу ничего посоветовать.

Работа в чикагском антитрестовском отделе в этот день встала. Накануне вечером Шепард и Херндон рассказали Манн и Мучнику о признании Уайтекера в полумиллионном откате. Они были уверены, что именно об этом сейчас говорят с Дэниелом вашингтонские прокуроры.

Но в середине дня позвонил Гриффин и рассказал новости. Он сообщил о выдвинутом против Уайтекера обвинении в краже двух с половиной миллионов. У самого Гриффина документов на руках не было – все они остались у Дэниела. Гриффин добавил, что не может в данный момент вдаваться в детали, так как у него назначена встреча, и повесил трубку.

Огорошенные антитрестовцы отложили все дела и собрались в кабинете Марвина Прайса. Рабочий день полетел к черту. Скорость, с которой АДМ обнаружила поддельный договор и накопала на Уайтекера целую кучу компромата, всем показалась подозрительной.

По правде говоря, они тревожились не о тяжбе между АДМ и Уайтекером, а о том, что дело запутывается и в него непременно вмешается Вашингтон. После всех их трудов этим делом займутся другие. Дело уплывало из рук.