Эрнест Генри Шеклтон - В сердце Антарктики
В тот день мы расположились на ночлег в 20 часов, а на следующий день рано утром снова двинулись к югу, ожидая все время, что в этой пустыне что-нибудь появится. Странно, чего только не увидишь при таких обстоятельствах, особенно при плохом освещении. Испытывая опасения за судьбу Южной партии, мы направились назад к складу».
Группа Джойса добралась туда в полдень 16 февраля. Джойс пишет: приближаясь к холму, они все были уверены, что видят поставленную палатку и расхаживающих около нее людей. Однако, подойдя вплотную, нашли все без изменений. Джойс и его спутники сложили все запасы на вершине холма, надежно их привязали, осмотрели флаги, расставленные в восточном направлении, и отправились обратно к берегу, тревожась о судьбе Южной партии, которая теперь уже запаздывала на 18 дней.
Группа направилась сначала к старому складу «Дискавери», обнаруженному в первом походе, так как Джойс хотел произвести некоторые измерения, чтобы определить движение барьерного льда и количество выпадающего снега. Склад был заложен за шесть лет до этого и запеленгован относительно Минна-Блаф. Установив как можно более точно первоначальное положение склада, Дэй и Марстон определили расстояние до бамбукового флагштока, пользуясь двенадцатиметровой веревкой, длина которой была отмерена рулеткой. Это расстояние оказалось равным 2926 метрам, причем движение льда происходило в направлении восток-северо-восток. Следовательно, в этом месте барьерный лед продвигается вперед со скоростью около 457 метров в год.
Затем до 1 часа ночи партия копала снег, чтобы определить, какова толщина слоя, накопившегося за шесть лет. Оказалось, что уровень, на котором были закреплены растяжки флагштока склада, находился теперь под слоем твердого, слежавшегося снега на глубине 2,5 метров.
Чтобы измерить действительное количество выпавших осадков, некоторое измеренное количество этого снега растопили. Интересные моменты, связанные с этими исследованиями, будут рассмотрены в научных отчетах экспедиции.
На следующий день партия снова отправилась на север и прошла за день расстояние в 53 км. Собаки тащили сани отлично, так что три человека смогли ехать. На следующий день снова стали встречаться трещины, и несколько раз люди глубоко проваливались в них, на длину всей упряжки. Общее направление трещин было: восток-северо-восток и запад-юго-запад. Партия едва избежала полной гибели на этом этапе.
«Мы продвигались бойкой рысью по очень твердой поверхности льда, – пишет Джойс, – как вдруг я почувствовал, что нога моя провалилась. Я крикнул: «Трещина!» и погнал собак вовсю. В тот момент, когда сани достигли другого твердого края, весь снеговой мост, по которому мы переехали, рухнул. Марстон, бежавший позади саней, почувствовал, что падает в пустоту, но собаки с разгона перетащили его через трещину, висящим на упряжи. Мы очутились на краю зияющего провала, который легко мог поглотить сани, собак и всю партию. На другой стороне были видны следы полозьев наших саней, ведшие прямо к краю трещины. Дэй сфотографировал трещину, и мы, переменив курс, направились к мысу Крозье. Около 17 часов мы выбрались из района трещин. Так как все порядочно переволновались, то тут же расположились на ночлег».
На следующий день партия Джойса, сделав большой переход по хорошей дороге, к полуночи достигла мыса Армитедж. Здесь они обнаружили, что лед из пролива ушел, поэтому им пришлось перебираться через пролив около Наблюдательного холма. Налетела буря, и партия с большим трудом к 2 часам ночи добралась до старого дома «Дискавери» на мысе Хат. За день было пройдено 72 км – исключительно хороший результат. Дорога была хорошая, ветер попутный, и собаки тащили сани отлично.
Джойс с большой похвалой отзывается о работе собак в этом путешествии. На каждую собаку приходилось свыше 45 кг груза, и тем не менее большую часть времени они тащили бегом. Собаки очень страдали от слепящего блеска снега и часто выкапывая ямку в снегу, погружали в нее морду. По-видимому, от подобного лечения их глазам делалось легче, они очень быстро оправлялись от приступов этой болезни.
«Однажды я отпряг Триппа, потому что у него была растерта нога, – пишет Джойс, – и он весь день бежал на своем месте среди собачьей упряжки, как будто бы был запряжен. Этой ночью он спал примерно в километре от лагеря. Когда утром я попытался подманить его, он не пошел, но как только мы тронулись в путь, он прибежал на свое старое место. Я скармливал собакам по полкило сухарей в день на каждую, и им, по-видимому, этого хватало; их состояние в пути с течением времени улучшилось. Упряжь собак в общем была удовлетворительна, но ее можно бы улучшить, добавив еще несколько вальков, чтобы постромки не запутывались, когда собаки соскакивают со своей линии бега. По-моему, все собачьи упряжки нужно приучать к тому, чтобы ими правили с саней, так как человек не может угнаться за собаками, а придерживание собак, чтобы человек мог идти впереди, приводит к тому, что собаки утомляются. Если позволить собакам бежать с наиболее удобной для них скоростью, можно при легком грузе, порядка 36 кг на собаку, по хорошей поверхности добиться от них переходов по 64 км в день».
Поход на Запад
Тем временем Западная партия, вышедшая во второй раз с зимовки 9 декабря (1908 года), продолжала работы в Западных горах. 13 декабря Армитедж, Пристли и Брокльхёрст дошли до прибрежных морен, набрав по дороге изрядное количество яиц больших поморников. Впрочем, предполагавшееся пиршество оказалось не слишком роскошным, так как из всей массы яиц, по словам одного из членов отряда, лишь около дюжины были «сносны» для еды. Все остальные яйца они выбросили прямо на снег около палатки, в результате чего подверглись настоящему нашествию поморников. Птицы не только набросились на яйца, но вообще сильно мешали людям, так как стали клевать и санную упряжь и сложенные на санях запасы.
Во время пути много неприятностей доставляли небольшие участки тонкого льда, толщиной не более 3–6 мм в форме чечевицы, середина которой была иногда на 12–15 см выше основной поверхности льда. Если ступить на такую ледяную чечевицу, она проламывается, и нередко под льдом оказывается скопление соленой воды в 3–5 см глубиной. Пристли высказывает предположение, что они образуются от таяния нанесенного метелью снега, а особенность их строения обусловливается тем, что соленая вода разрушает снег снизу быстрее, нежели лучи солнца сверху.
15 декабря партия Армитеджа приступила к восхождению на ледник Феррара. Перед этим Пристли тщательно исследовал окружающие скалы, чтобы выяснить, нет ли там каких-нибудь ископаемых. Поверхность глетчера большею частью была в плохом состоянии; вместо льда местами встречался рыхлый снег. 19 декабря партию сильно задержала снежная метель, а затем она попала на очень скользкий лед, изрезанный трещинами. 20 декабря путешественники заночевали у Одиноких скал, на том месте, где был лагерь капитана Скотта, после того как он оставил Сухую долину. Мысль дойти до склада Нунатак пришлось оставить, так как шел густой снег и двигаться было очень трудно, а время, имевшееся в распоряжении экспедиции, слишком ограничено. Пристли без особого успеха поработал под скалой, расположенной между Сухой долиной и восточной ветвью ледника, и затем они направились к горе Обелиск.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});