Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки - Вальтер Шелленберг

Глава 35

Зондирование почвы для заключения мира

Попытки господина Мюзи спасти евреев-заключенных. — Дискуссии между Гиммлером и Мюзи. — Кальтенбруннер срывает попытки Международного Красного Креста. — Сообщение от графа Бернадота. — Гиммлер соглашается на встречу с графом. — Достигнута договоренность о передаче пленных. — СС контролирует передачу пленных

В то время как судьба Гитлера быстро клонилась к закату, я вынужден был часто и отчаянно использовать свое положение при Гиммлере, чтобы обеспечить по крайней мере соблюдение нейтралитета Швейцарии. И я, честно, считаю, что в основном благодаря моему влиянию на Гиммлера, которое я неустанно максимально оказывал, не произошла «превентивная» оккупация Швейцарии. Нечего и говорить, что эти негативные вмешательства были неизбежно связаны с моими бесконечными попытками прямо или косвенно прозондировать почву для заключения мира. Мои усилия навлекли на меня гнев Кальтенбруннера, Бормана и Мюллера, которые ждали именно такого повода, чтобы свалить меня. И им это почти удалось.

Радиосообщение о переговорах доктора Лангбена с представителями союзников в Швейцарии было перехвачено, и были упомянуты тот факт, что доктор Лангбен с моего благословения участвовал в этом совершенно неофициальном мероприятии, и роль доктора Керстена в содействии этим переговорам. Кальтенбруннер и Мюллер немедленно организовали секретное расследование, но влияние Керстена на Гиммлера спасло меня от катастрофы. Позже у меня появилась возможность отплатить за это Керстену, предупредив его или приняв контрмеры, в то время как в гестапо Мюллера имелись планы его ликвидации.

Именно в это время мои люди в Швейцарии связали меня с господином Мюзи — бывшим президентом Швейцарии. Это был абсолютно бескорыстный человек, очень умный и знающий, у которого была одна цель — спасти как можно больше людей из сотен тысяч заключенных концлагерей. К концу 1944 г. после нескольких недель уговоров я сумел организовать тайную встречу между Мюзи и Гиммлером. Сначала Гиммлер вел общий разговор, но наконец сильная личность Мюзи и умная аргументация вместе с давлением с моей стороны заставили Гиммлера принять решение. Однако он дал понять, что он согласится на массовую эвакуацию заключенных из еврейских концлагерей в обмен на тракторы, автомобили, лекарства и другие вещи, сильную нужду в которых мы испытывали. Мюзи выдвинул встречное предложение, чтобы Гиммлер довольствовался выплатами в иностранной валюте, которые будут переведены на счета Международного Красного Креста. Гиммлер никак не мог понять, что освобождение тысяч евреев важно с точки зрения внешней политики Германии; похоже, его заботил лишь эффект, который окажет такая акция на партийную клику и Гитлера. Во время этого разговора я понимал, что он искренне хотел освободиться от своего старого послужного списка по еврейскому вопросу, но никак не мог набраться смелости, чтобы сделать решительный шаг. Эта часть разговора закончилась предложением, чтобы Швейцария была признана Соединенными Штатами перевалочным пунктом для евреев, которые в конечном счете к ним эмигрируют, и Мюзи пообещал обсудить этот вопрос с определенными еврейскими организациями в Швейцарии.

Перед самым отъездом Мюзи в Швейцарию я уговорил Гиммлера доказать свою искренность, уступив одной из особых просьб Мюзи: освободить ряд известных евреев и французов. Гиммлер неохотно согласился и попросил меня взять на себя ответственность за то, чтобы эта договоренность была выполнена. Он также попросил меня поддерживать тесные контакты с Мюзи и устроить ему еще одну встречу с ним.

Я немедленно связался с Мюллером, чтобы получить его разрешение на то, чтобы я взял под свое крыло этих заключенных, но он отказался его дать якобы потому, что я не был сотрудником гестапо, и поэтому он не мог раскрывать мне информацию о внутренних делах этого ведомства. Однако он все же разрешил мне контактировать с официальными лицами, ответственными за различные учреждения гестапо. И я сумел выяснить, где находились различные заключенные, обеспечить им лучшее питание и размещение и дать им возможность получать продуктовые посылки. В некоторых случаях мне также удалось достать для них гражданскую одежду, предоставить им размещение в отелях и организовать их эмиграцию. Все это требовало преодолевать бесконечные бюрократические препоны и постоянно поддерживать связь с отделениями гестапо.

Вторая встреча между Гиммлером и Мюзи состоялась в Вильдбад-Шварцвальде 12 января 1945 г., на которой благодаря моему активному участию была достигнута следующая договоренность:

1. Каждые 14 дней поезд первого класса должен привозить около 1200 евреев в Швейцарию.

2. Еврейские организации, с которыми работает господин Мюзи, должны оказывать активную помощь в решении еврейской проблемы, согласно предложению Гиммлера. Одновременно должно произойти коренное изменение во всемирной пропаганде против Германии.

3. По моему предложению, было решено, что деньги не должны выплачиваться непосредственно Международному Красному Кресту, как решили первоначально, а должны быть переданы Мюзи как доверенному лицу.

Первый транспорт прибыл в Швейцарию в начале февраля, и все прошло гладко. Мюзи подтвердил получение пяти миллионов швейцарских франков, которые были выплачены ему как доверенному лицу в конце февраля 1945 г. Он также позаботился о том, чтобы этот факт стал известен прессе, как и было договорено, а также президентом фон Штайгером была опубликована статья в Берне, а другая статья появилась в «Нью-Йорк таймс».

К сожалению, до сведения Гитлера было доведено содержание расшифрованного сообщения, касавшегося этих договоренностей, которое пришло из одного из центров де Голля в Испании. В этом сообщении утверждалось, что Гиммлер вел переговоры с Мюзи через своего представителя Шелленберга, чтобы обеспечить убежище в Швейцарии для 250 «нацистских лидеров». Эта явная чушь, хитроумно запущенная Кальтенбруннером, имела для меня самые неприятные последствия. Гитлер немедленно издал два приказа: один о том, чтобы казнить на месте любого немца, который помог заключенному еврею, англичанину или американцу скрыться; а другой — о том, чтобы докладывать ему лично о любой такой попытке.

Мюзи был в отчаянии и лил слезы гнева и горького разочарования. Во время его последнего приезда в Берлин мы оба решили сделать последнюю попытку разработать в этой связи какой-нибудь план. Я предложил Гиммлеру запросить у западных союзников четырехдневное перемирие на земле и в воздухе, чтобы использовать этот период для организованного перевоза всех евреев и иностранных интернированных лиц через линии фронта и таким образом продемонстрировать добрую волю Германии. Я ввел в этот план начальника Администрации по делам военнопленных обергруппенфюрера Бергера. Он принял мой совет не передавать дальше многие приказы Гитлера и тем самым спас жизни сотен людей.

Господин Мюзи и я считали,