Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Михаил Юрьевич Кузищев
Неудивительно, что эпитет «гений» неоднократно навешивался на Дона Ван Влита восторженными слушателями. А как насчет злодейства? Безусловно, по прошествии лет мрачные свидетельства очевидцев и соратников оказываются в тени восторженных рецензий и топ-списков. В этом есть своя правда: в конечном счете единственное значение для большинства слушателей имеет музыка. Но что же имеют сказать о Доне те музыканты, которые жили и творили с ним под одной крышей Форельного дома? Билл Харклроуд, наиболее лояльный к Ван Влиту музыкант, называет его «большим застенчивым парнем, который выставлял напоказ другую сторону… Ребенок, которому очень больно. Вот почему он мне нравится, иначе я никогда не вытерпел бы от него столько всего»[210]. Основатель Мэджик Бэнда Алекс Снауффер, комментируя привычку Ван Влита жаловаться на обстоятельства и окружающих, замечает: «Единственное, что мешало Дону – это сам Дон»[211]. Наиболее лаконичный вывод делал Даг Мун: «Я абсолютно, без всяких оговорок, верю в то, что Дон подверг себя демоническим влияниям»[212]. Джефф Коттон заявлял, что простил[213] Капитана, а Джон Френч, пожалуй, наиболее критично настроенный член Мэджик Бэнда, объясняет, что музыканты продолжали работать с Ван Влитом, «потому что нам с ним было хорошо… временами – не всегда. Я всегда мечтал о том, что когда мне будет девяносто лет, мы просто сядем с ним рядом и посмеемся надо всем, что было, – кто прошлое помянет, тому глаз вон. Этому не суждено было случиться… В конце концов, я считаю, что это была привилегия – хотя определенно с ироническим оттенком – быть связанным с именем этого человека. Я научился достигать вещей, которые считал недостижимыми, как и другие, кто работал с Доном»[214].
За сверхспособности, обретенные под руководством Каптитана, члены Мэджик Бэнда заплатили немалую цену: «Он оставил свой след на каждом из нас»[215], – комментирует Фрэнч, который после общения с Бифхартом разучился слушать популярную музыку. Более того, оказалось, что феноменальные навыки, которые члены группы развили под командованием Дона, они просто не способны применять «на стороне»: никто из участников «форельного» состава так и не смог найти себя в какой-либо другой группе[150]. Билл Харклроуд отказался от выступлений и стал гитарным учителем, Джефф Коттон и вовсе ушел из музыки, а имя Джона Френча чаще всего оказывалось заметным на афишах памятных реюнионов Мэджик Бэнда. Джон продолжает сочинять музыку, однако она не находит отклик у широкого слушателя: «Люди советуют мне сочинять нормальную музыку, но то, что я сочиняю, мне кажется нормальным»[217].
Кажется, что попав под влияние Капитана, каждый музыкант, даже сам того не желая, проводил черту – и весь остальной мир с его музыкой и его законами оказывался по другую сторону. Неудивительно поэтому, что "Trout Mask Replica", как и многие другие альбомы Бифхарта, оказали сильнейшее влияние на формирование панк-рока и панк-рокеров. Цитата лидера Sex Pistols Джона Лайдона уже приводилась в эпиграфе; не меньшие восторги испытывал и фронтмен The Clash Джо Страммер, который сообщал, что когда ему было шестнадцать, «это была единственная пластинка, которую я слушал – целый год»[218]. Список высказываний легко можно продолжить. Безусловно, альбом "Trout Mask Replica" унаследовал черты характера своего создателя: невероятная интенсивность (сравнимая с ядерным реактором), грубость и агрессивность – эти черты были весьма нетипичными для музыки 1960-х годов. Говоря о 1960-х, интересно также заметить, что по части «накачивания» рок-музыки хаосом фри-джаза Капитан шел параллельным курсом с современниками из MC5 и The Stooges. Но было и то, в чем Бифхарт добился полного превосходства: "Trout Mask Replica" стал недостижимым образцом того, насколько смело и радикально можно «обнулить» все предыдущие достижения рока, как безжалостно можно сломать все правила и незыблемые законы, по которым принято строить музыкальные композиции. Это пример абсолютного отрицания и полной свободы – звучавший грубо, колюче, агрессивно, шокирующе, с полубезумным, маниакальным драйвом. Это пластинка, которой было здорово пугать родителей и соседей – и при этом она обладала странной притягательностью и жизненной силой. "Trout Mask Replica" оказался странным зверем (или другой рыбой), в котором узнавали себя все, кто чувствовал себя странным, неправильным, некрасивым, невписывающимся или попросту одиноким.
И тем не менее, трактовать пластинку как «средний палец» в сторону благовоспитанного слушателя означало бы в корне исказить гуманистические идеи Капитана – его жажду донести свою музыку до самого широкого круга слушателей, вывести их (по любимому выражению Дона) «из состояния кататонии», совершить с ними побег из Хмурляндии в лучший мир свободы, равенства, братства. Однако прекрасная особенность "Trout Mask Replica" в том, что она никого не тянет за рукав – кажется, что она просто живет своей собственной жизнью, заинтересовывая лишь тех, кто сам захочет остановиться, отбросить стереотипы и прислушаться. Для Лестера Бэнгса альбом "Trout Mask Replica" был «ближе к живому, пульсирующему, скользящему организму, чем любая другая пластинка, которую я слышал до этого»[218]. Я же попробую снова сравнить его с дружелюбным дикобразом – или с деревом, каждая из многочисленных ветвей которого растет в непредсказуемом направлении, отвергая любую структуру и прямолинейность. Хаос множества ветвей образует живописную крону, однако чтобы отрастить ее, это дерево нашло в себе силы пробить самый толстый асфальт.
Прогулка седьмая
The Shaggs: американская готика
Лично для меня одна песня о реальной жизни стоит десятка «профессиональных» песен. Когда The Shaggs поют, они убеждают меня, что они настоящие [1].
Джонатан Ричман
Я думаю, люди побаиваются держать The Shaggs в своих коллекциях
