Геннадий Соколов - Шпион номер раз

Уже после смерти Евгения Иванова и Пола Риччи стало известно, что англичанин никогда не работал редактором «Санди таймс». Газета была лишь прикрытием для выполнения главной — разведывательной — миссии бывшего летчика-истребителя. В действительности Пол Риччи трудился на благо английской контрразведки. Он был пущен в дело тогда, когда шефу «МИ-5» сэру Роджеру Холлису стало ясно, что от Стивена Уарда в его контактах с помощником советского военно-морского атташе в Лондоне желаемых результатов ждать никак не приходится.

В 1994 году один из наиболее известных английских историков разведки Найджел Уэст, он же Руперт Аллисон, рассказал в интервью Второму немецкому телевидению ZDF, в чем на самом деле состояла суть операции британской контрразведки против советского разведчика.

— Целью «МИ-5», конечно же, была вербовка Иванова, — подчеркнул Найджел Уэст. — Для этого существовало два варианта возможных действий. Первый состоял в том, чтобы подкупить советского разведчика, то есть предложить ему в случае согласия на работу на нас хороший заработок и приличную пенсию, а также соответствующие условия жизни в Великобритании.

Что думал по этому поводу сам Иванов, хорошо известно от него самого.

— Из людей, работавших на «МИ-5», никто даже не пытался предложить мне изменить Родине, — говорил он. — Побаивались, наверное, моего ответа. За такие речи любой провокатор мог бы от меня и по физиономии получить.

Похоже, Найджелу Уэсту было известно об этом из свидетельств, отмеченных им в архивных материалах «МИ-5».

— Иванов действительно был «крепким орешком». Купить его вряд ли было возможно. Поэтому у секретной службы существовал и второй вариант — подставить Евгения Иванова, загнав в хорошо подготовленную ловушку, а затем шантажировать полученным на него компроматом. Это тоже был не идеальный вариант. Общеизвестно, что тех, кого шантажируешь, не заставишь работать на противника качественно.

В случае с Евгением Ивановым у «МИ-5» не сработал ни один из заготовленных вариантов. В итоге дело Профьюмо стало черным пятном в истории британской контрразведки.

В работе с Полом Риччи активно сотрудничали друг с другом офицеры ГРУ из двух родственных атташатов — Анатолий Белоусов представлял ВВС, а Евгений Иванов ВМФ страны.

— Наш дуэт с Толей назвали «морской авиацией», — вспоминал Иванов. — Мы действительно неплохо работали вместе. Иногда «авиация» помогала мне. Случалось, и помощь «флота» была необходима нашим «асам». Я иногда подстраховывал Толю в одном из лондонских пабов, где у него был важный контакт. Каждый раз для посещения этого паба мы совместно разрабатывали сценарий, чтобы встреча Толи с его «источником» прошла гладко.

И вот однажды «морская авиация» разработала следующий план операции.

Рядом с домом Иванова у Холланд-парка жила соседская кошечка. Звал ее Женя по-русски Муркой. Каждое утро они приветствовали друг друга: Евгений Михайлович — уходя на работу, а Мурка — вылезая из подвала на прогулку и мяукая вслед Иванову. И вот в один черный день Евгений узнал от домохозяйки, что его любимая Мурочка погибла, попала под проезжавшую машину. Тогда Иванов вместе с другом — соседом Анатолием Белоусовым, тоже большим любителем всякой живности, — решил устроить Мурке поминки.

Пошли в свободное от работы время в паб и заказали английского эля за упокой муркиной кошачьей души. Пили по-нашему, по-русски. Так, что на столе вскоре выросла целая галерея из пустых пивных кружек. Толя очень любил этот бар, так как хозяином его был бывший военный летчик. Звали его Джордж. Он часто сам вставал за стойку, чтобы обслужить гостей бара, особенно постоянных клиентов, чтобы обменяться последними новостями или просто посидеть за кружкой пива в хорошей компании.

В паб к Джорджу Анатолий ходил не просто так. Здесь у него был свой профессиональный интерес.

Пару лет назад Белоусов впервые заглянул сюда и попал на ежегодный праздник английских летчиков. 1 апреля здесь отмечали не день дураков, а день рождения RAF, то есть королевских военно-воздушных сил. Паб этот был любимой пивной британских пилотов. Под занавес Первой мировой войны, 1 апреля 1918 года, военная авиация Великобритании была выделена в самостоятельный род войск. Кстати сказать, это были первые в мире структурно оформленные ВВС.

Бар любили посещать многие британские летчики, причем не только ветераны. Довольно быстро Анатолий Белоусов обзавелся здесь новыми знакомыми, подружился с кем надо и стал обрастать нужными для дела связями.

А в тот день, когда Белоусов сидел с Ивановым, к стойке бара подходили удивленные завсегдатаи кабачка и спрашивали Джорджа:

— Что это за ребята? Они что, в Книгу рекордов Гиннесса задумали попасть? Бьют рекорд по количеству выпитого пива?

— Это русские. Они кошку соседскую поминают. Ее машина сегодня сбила, — отвечал хозяин бара.

Британцы обожают кошек, так что к поминкам Мурки присоединился весь люд, оказавшийся в тот день в этом пабе.

Паб этот, надо заметить, был даже оформлен особым образом. Его стены украшали многочисленные фотографии старых добрых боевых самолетов, портреты прославленных командиров ВВС и признанных воздушных асов.

После победы в Первой мировой войне, умиротворенное руководство Великобритании сократило свою авиацию до абсолютного минимума. К 1922 году в строю осталось лишь три истребительные эскадрильи. В 1933 году пришедший в Германии к власти Адольф Гитлер заявил о создании люфтваффе, подчеркнув при этом, что его военно-воздушные силы ничем не уступают британским. Как ни странно, лишь это хвастливое заявление фюрера разбудило, наконец, Уайт-холл. И в стране ускоренными темпами начали восстанавливать военную авиацию.

— Я пришел в королевские ВВС накануне Второй мировой, — вспоминал хозяин бара.

Он кивнул в сторону портрета мужчины в форме офицера RAF, висевшего напротив стойки, у которой сидели Иванов с Белоусовым, и продолжал:

— Тогда нами командовал Хью «Зануда». Хороший был дядька, но педант. Все любил делать исключительно по уставу. И от подчиненных требовал того же.

«Занудой» бывший летчик королевских ВВС называл командующего RAF сэра Хью Даудинга. Именно он получил приказ о воссоздании военной авиации страны и стал ее первым командиром, когда разразилась Вторая мировая.

— До войны я поступил в эскадрилью Оксфордского университета, — рассказывал о начале своего боевого пути Джордж. — Но вовсе не для того, чтобы воевать. Для этого парни шли в академию ВВС в Кренберри. Я же хотел лишь немного поразвлечься.