Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Вскоре помощник Кеннеди Артур Шлезингер отказался от идеи операции «Мангуст» как от «глупой и нелепой», однако конец ей был положен лишь после того, как «проблема Кастро» сменилась другой, куда более опасной — угрозой ядерной войны. В октябре 1962 года, после того как американские самолеты-шпионы обнаружили на Кубе ядерные ракетные базы, США и СССР почти две недели стояли на пороге ядерного конфликта, а Фидель Кастро убеждал советского лидера Никиту Хрущева не отступать ни на шаг[17]. В письме, разрешившем кризис, президент Кеннеди заверил Хрущева, что если он уберет ракеты, США отменят вторжение на остров.

Теоретически подобные заверения не мешали секретным подрывным операциям, однако администрация Кеннеди, едва избежав конфронтации с СССР, сочла за лучшее прекратить всяческую деятельность ЦРУ на Кубе, по крайней мере временно. Если бы агенты ЦРУ были пойманы на острове с поличным, Советский Союз получил бы законное право размещать на Кубе свои ракеты — это была бы разумная мера защиты своего союзника от нападения США.

Несколько месяцев спустя администрация Кеннеди возобновила секретную программу противодействия Кастро, но на сей раз ее целью было лишь «саботировать или замедлять процессы установления мирных настроений среди населения и консолидации и стабилизации коммунистического режима Кастро». Новая программа поддерживала лишь «отдельных лиц и автономные группы из числа кубинских эмигрантов». Операций под руководством ЦРУ, осуществляемых полностью контролируемыми агентами, больше не намечалось. Настала пора дать волю кубинским эмигрантам.

Вскоре по прибытии в Майами Пепин Бош согласился на предложение ЦРУ присоединиться к Демократическому революционному фронту, который впоследствии был переименован в Кубинский революционный совет («Consejo Revolucionario Cubano»), однако деятельность его руководства никогда не производила на Боша особого впечатления, и всякого рода собрания он посещал от случая к случаю. В первые два года после отъезда с Кубы он был практически полностью поглощен делами «Бакарди». Бош и его юристы отстаивали в судах по всему миру семейное право собственности на марку рома «Бакарди». Он наблюдал за строительством и работой новых заводов в Бразилии и Мексике и за перемещением головной конторы компании на Багамы. Он помогал членам семьи и ветеранам «Бакарди» наладить жизнь вне Кубы и искал работу для тех, кому нужны были деньги. Завод в Бразилии требовал такого внимания, что Бош даже принял бразильское гражданство, — между прочим, об американском гражданстве он даже не задумывался.

Лидеры эмиграции так много спорили и ссорились, что Бош завоевал особый престиж благодаря тому, что всегда стоял выше раздоров и прославился на юге Флориды в основном как предприниматель, который щедро жертвует средства на поддержку кубинской эмиграции — и, разумеется, как глава «Бакарди». Компания занимала среди кубинцев-эмигрантов почетное место не только благодаря своей истории, но и потому, что она пережила экспроприацию Кастро и в результате стала лишь сильнее. В конце 1961 года, когда Фидель Кастро потребовал «компенсации» за освобождение 1200 ополченцев, попавших в плен в заливе Свиней, Бош пожертвовал почти сто тысяч долларов из средств «Бакарди» в частный фонд, чтобы купить пленникам свободу. ««Бакарди» не может повернуться спиной к патриотам, которые попали в плен в заливе Свиней, когда защищали свободу Кубы», — объявил он.

К концу 1962 года Бош был готов лично принять более активное участие в борьбе против Кастро. Благополучное разрешение ядерного кризиса в октябре положило конец подрывной деятельности под эгидой правительства США, но Бош по-прежнему был убежден, что свергнуть Кастро можно только силой. И тогда он совершил самый отчаянный и отважный шаг как лидер эмигрантов — решил сам тайно финансировать и организовать вторжение на Кубу. Его тридцатисемилетний сын Карлос узнал о планах отца лишь случайно. В то время Карлос пытался открыть в Майами фирму, которая занималась бы воздушными перевозками грузов, приобрел старый грузовой самолет DC-4 и нанял пилотов, чтобы летать на нем по Карибскому бассейну и Южной Америке.

Однако, к его досаде, американское правительство постоянно отказывало ему в разрешении открыть дело. Когда Карлос пожаловался отцу на свои сложности с чиновниками от авиации, Пепин понимающе кивнул.

— Гм, — протянул он, — наверное, это из-за того, что у меня есть самолет в Коста-Рике.

Карлос совершенно не понимал, о чем говорит его отец, а когда выяснил, в чем дело, был совершенно огорошен: оказалось, Бош собирался бомбить кубинские нефтеперерабатывающие заводы с воздуха. Он рассчитал, что подобные действия практически не чреваты потерями среди мирного населения. Если операция увенчается успехом, электростанции, работающие на нефтяном топливе, придется остановить, и электроснабжение острова будет парализовано. Продолжать повседневные занятия станет невозможно, и это подготовит почву для восстания. Бош не поставил в известность о своих планах никого, в том числе своих знакомых из ЦРУ, а между тем уже успел тайно приобрести бомбардировщик «Дуглас В-26» — использовав в качестве подставного лица при покупке одну страховую компанию, — и переправить его в Коста-Рику, правительство которой в то время содействовало любым планам кубинской эмиграции, направленным против Фиделя Кастро. Теперь оставалось нанять пилота, готового осуществить миссию.

Это должно было быть нетрудно. Бомбардировщики «В-62», они же «Invaders» — «Захватчики», — широко использовались и во время Второй Мировой, и во время Корейской войны, и именно на них кубинские пилоты-эмигранты осуществили серию бомбардировок за два дня до операции в заливе Свиней.

1 марта 1963 года неизвестный (не Бош) связался с кубинским пилотом-эмигрантом по имени Гастон Берналь и предложил заплатить ему за осуществление нефтяной миссии.

Кто дает деньги, пилоту не сказали. Берналь в то время сотрудничал с организованным ЦРУ Кубинским революционным советом и немедленно сообщил об этом главнокомандующему Совета, который, в свою очередь, передал эти сведения в ЦРУ. По данным ЦРУ, Берналю сообщили, что бомбардировка намечена на вторую половину марта, хотя точная дата и цель остаются на усмотрение Берналя. Миссии содействовали правительство Коста-Рики, которое пообещало укрыть пилота на своей территории, и военно-воздушные силы Никарагуа — они предоставляли команду, которая должна была установить на самолет специальные направляющие для двенадцати ракет и шести 260-фунтовых бомб. По завершении миссии, как сказали Берналю, анонимный спонсор обеспечит ему безопасное возвращение на базу. Очевидно, этих обещаний Берналю было недостаточно. В отчете ЦРУ отмечалось, что Берналь отверг предложение, так как миссия, по его мнению, была «самоубийственной».