Сергей Есин - Смерть титана. В.И. Ленин

Книга Карла Каутского «К вопросу о капиталистической эволюции земледелия» была написана на материале немецкого сельского хозяйства. Но аграрный вопрос в то время был вопросом, на котором скрещивалось слишком многое. И Булгаков — торопливый рецензент — тем не менее весьма справедливо заметил, что «книга Каутского представляет собой целое миросозерцание». С этим согласимся. Но это миросозерцание не укладывалось в желанные схемы г-на Булгакова. И укладывалось в схемы мои, воспитанные чтением марксистской литературы и наблюдениями за российскими в сельском хозяйстве тенденциями.

Что меня в первую очередь возмутило в этой полной глубокомыслия и по-филистерски важной, а по сути вздорной, статье русского экономиста, мечтавшего стать еще и русским философом? Боже мой, как зудит этого философа желание прославиться! Как, оказывается, просто бездоказательно замахнуться! Прозорлив был все-таки толстяк и гурман великий Иван Андреевич Крылов: «Ай, Моська, знать, она сильна…» Еще прежде чем г. Булгаков добрался в своем раже до Каутского, мимоходом от него достается досточтимому Марксу. Так, между прочим, по русской вальяжной традиции, даже особенно не стремясь что-то доказать. У Маркса, дескать, «частью» попадаются даже «ошибочные представления, уже достаточно опровергнутые историей».

Я не стану здесь касаться самой моей полемики с Булгаковым. Монографий и статей по аграрному вопросу накопилось слишком много, насущной задачей современной теории стало исследование основных тенденций. Но речь в статье Булгакова опять шла все о том же: идти ли России «своим путем», развивая сельское хозяйство, или этот-путь уже давно стал другим, общим для капитализма, и на это надо смотреть, не закрывая глаза. Я ничего не могу поделать, но законы теории Маркса, умело применяемые Каутским при анализе, все еще безошибочно действовали, несмотря на желание всех «легальных марксистов» их подправить. С целым рядом вещей, хочешь или не хочешь, необходимо согласиться, именуешься ли ты социал-демократом, народником или либералом. В конце концов Земля — круглая. Солнце всходит на востоке.

Ну, например, что носителем технического прогресса даже в общинном мире крестьянства стал в XIX веке не некий общий — читай: общинный — интеллект, а сельская буржуазия, как мелкая, так и крупная. Нужно согласиться, что гигантская революция, которую произвел в земледелии капитализм, превратила рутинное ремесло забитых нуждой и задавленных темнотой крестьян в сельскохозяйственное искусство с применением агрономии и достижений ветеринарии. Трехполье заменилось плодопеременной системой, улучшилось содержание скота и обработка почвы. Стало быстро расти применение машин в хозяйстве. Этот переворот связан с ростом рынка, с подчинением сельского хозяйства конкуренции. Стратегия и общая технология сельского хозяйства — предельно элементарны. Та отрасль производства, которая была доходна до тех пор, пока ближайший рынок соединялся с мировым рынком лишь шоссейной дорогой, становится бездоходной и должна быть заменена другой отраслью. Если, например, железная дорога подвозит более дешевый зерновой хлеб, производство зерна становится безвыгодным. Но в то же время создается возможность сбыта молока.

Не хотелось г-ну Булгакову согласиться и с тенденцией, одинаково верной как для немецкого агрария, так и для русского крестьянина. Превосходство крупного производства в земледелии над мелким неизбежно, но лишь «при прочих равных условиях». Известно, как носятся с товариществами мелких земледельцев идеологи мещанства вообще и российские народники в частности. И опять, хотя не по душе это г. Булгакову, надо, что вполне доказано, согласиться, выражают они, эти товарищества, переход к капитализму, а вовсе не к коллективизму, как часто думают и утверждают.

Нет, чтобы современному читателю все величие нашего самородного философа стало очевидным, не поленюсь и попрошу проверить цитату, которую я собираюсь привести по памяти. Каутский «исходит из неверного предположения, будто более совершенный технически способ производства является более жизнеспособным и экономически». Ясно ли читателю, о чем говорит Булгаков? Да это все та же народническая песня! И не буду я здесь всего перекладывать своими словами, не буду вспоминать все мотивы этого возмутившего меня публичного и вредного выступления. Я остановлюсь только, так сказать, на «человеческом факторе». И всласть поцитирую самого себя.

Как иногда актуальны старые цитаты, особенно когда снова начинают лить слезы над крестьянским миром, разрушенным и искалеченным большевиками. Я хотел бы, чтобы современный читатель вдумался в них, а не просто пробежал по строкам глазами. Полемика о коллективизме в сельском хозяйстве, о его укрупнении или полной «социализации», превращении сельскохозяйственного производства еще продолжается. Предупреждаю, дело это чрезвычайно тонкое: есть неоспоримая теория, но есть и жизнь с живыми людьми и их многовековым укладом. Действовать надо не махом, а через убеждения, показывая людям их новые выгоды. Итак, старые цитаты.

«Те в высшей степени интересные и важные данные, которые приводит Каутский в доказательство «чрезмерного труда и недостаточного потребления в мелком производстве», г. Булгаков называет «несколькими случайными цитатами». Факты говорят, что мелкий производитель и в земледелии, и в промышленности гонит на работу детей с более раннего возраста, работает большее число часов в день, живет «бережливее», урезывает свои потребности до того, что в цивилизованной стране выделяется, как настоящий «варвар» (выражение Маркса). «Мелкий крестьянин, даже при желании, не может работать больше, чем нуждается в этом его поле», — говорит г. Булгаков. Но мелкий крестьянин может работать по 14 часов, а не по 12 часов; может работать и работает с той сверхнормативной напряженностью, которая изматывает его нервы и мускулы гораздо быстрее нормального. И потом, какая это неверная и губительная абстракция — сводить все работы крестьянина к одному полю. Крестьянин работает также и в домашнем хозяйстве, работает над постройкой и ремонтом избы, хлева и орудий и пр., не считая всего того добавочного труда, за который наемный рабочий в крупном хозяйстве потребует обычной платы. Перерабатывание мелкого земледельца, как всеобщий факт, наглядно доказывается еще тем, что все буржуазные писатели единогласно свидетельствуют о «прилежании» и «бережливости» крестьянина, обвиняя рабочих в «лености» и «мотовстве».

В своей работе Каутский пользуется ссылками, которые, не перестав быть справедливыми сами по себе, приобретают теперь характер чуть ли не казуального, но тем не менее достоверного материала.