Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь… - Коллектив авторов
Согласно заранее сделанным менеджером Сергея Васильевича приготовлениям, еще весной 1939 года было решено устроить осенью в Нью-Йорке фестивальный цикл концертов из сочинений Рахманинова в исполнении автора и Филадельфийского оркестра под управлением Орманди. Первый концерт цикла состоялся 26 ноября. Орманди дирижировал Второй симфонией, Сергей Васильевич играл Первый концерт и Рапсодию. Второй концерт цикла был 3 декабря. Сергей Васильевич играл свои Второй и Третий концерты, Орманди дирижировал поэмой «Остров мертвых». Третий концерт оказался наиболее интересным, так как Сергей Васильевич решил продирижировать сам Третьей симфонией и «Колоколами». Этот концерт вызвал большой интерес. После многих лет перерыва выступление Рахманинова-дирижера, конечно, не могло не вызвать интереса. Сергей Васильевич неоднократно отказывался от дирижерства, которое ему предлагали в Америке, боясь перетрудить руки движениями, от которых они отвыкли. На этот раз ему очень хотелось исполнить свои два любимых произведения и услышать их в исполнении соответствующем его, авторскому, пониманию. Филадельфийский оркестр, Вестминстерский хор, великолепно заранее разучивший партию, певцы – все с большим подъемом исполнили 10 декабря «Колокола». Даже сам Сергей Васильевич остался удовлетворенным этим исполнением. Впечатление от «Колоколов» и от Третьей симфонии на публику было громадное. Третья симфония в исполнении автора сразу сделалась неузнаваемой. Остается сильно пожалеть, что предполагавшееся исполнение «Весны» Рахманинова было отменено из-за недостатка времени у хора. По окончании этого концерта в тот же вечер, 10 декабря, директор фирмы «Стейнвей» устроил большой раут в честь Рахманинова, на который, кроме семьи и близких друзей Сергея Васильевича, были приглашены многие музыканты во главе с Орманди и другие музыкальные деятели. Этим раутом закончилось чествование Рахманинова.
В промежутках между концертами цикла в Нью-Йорке те же исполнители играли в Филадельфии 1, 2, 4, 8 и 9 декабря. Программа была немного изменена, но Сергей Васильевич и там продирижировал два раза (8 и 9 декабря) Третьей симфонией и «Колоколами».
Из других концертов сезона 1939/40 года следует упомянуть концерт, данный 3 ноября в Миннеаполисе Сергеем Васильевичем под управлением Д. Митропулоса. Сергей Васильевич играл Первый концерт Бетховена и «Пляску смерти» Листа, сочинение, которое ему давно хотелось исполнить. Митропулос дирижировал Третьей симфонией Рахманинова. Исполнение это, что так редко бывало с Рахманиновым, очень понравилось ему. Помимо того что сочинение было прекрасно разучено, автор был поражен интерпретацией, которая совпадала с тем, как понимал и чувствовал симфонию он сам. Впоследствии Сергей Васильевич всегда предпочитал исполнение своих сочинений Митропулосом.
Остальные симфонические концерты в этом сезоне были: в Кливленде 26 и 28 октября, где Сергей Васильевич играл свой Первый концерт с А. Родзинским, в Детройте 16 ноября исполнял с Коларом Рапсодию, в Питтсбурге 5 и 7 января – Второй концерт с Ф. Рейнером, в Нью-Йорке 10 и 12 января – Первый концерт Бетховена с Д. Барбиролли, 19 и 20 января в Сан-Франциско – свой Второй концерт с П. Монтё, 25 и 26 января в Голливуде – Второй концерт с Л. Стоковским. Помимо этих двадцати симфонических концертов, Сергей Васильевич выступил в 1939/40 году еще в двадцати четырех recitals.
В связи с развивающимися событиями на франко-немецком фронте беспокойство Сергея Васильевича о дочери и ее семье росло.
После разразившейся катастрофы во Франции он не находил себе покоя. Кроме того, подвергшись в мае небольшой операции, он ослабел сильно и физически. Как всегда, покойная, размеренная и тихая жизнь, наступившая с переездом на дачу, постепенно вернула ему силы и некоторую бодрость духа.
Снятая на лето 1940 года дача была великолепна. Она находилась недалеко от Хантингтона, Лонг-Айланд, и была совершенно изолирована от соседей. При доме имелся громадный парк, переходивший в лес, фруктовый сад, собственная пристань для лодки и пляж на берегу морского залива длиной около мили. Вся усадьба с лесом занимала около семнадцати акров земли. Расположение комнат в доме было тоже очень удобное, так как двухсветный кабинет Сергея Васильевича с громадным камином находился в стороне от других комнат. Он мог свободно заниматься и сочинять, не стесняясь окружающих. Сергей Васильевич не любил даже упражняться, если знал, что его музыка слышна у соседей. Из-за этого на дачах он играл летом иногда с закрытыми окнами. Когда же дело доходило до сочинения, то присутствие даже самых близких людей мешало ему. Он сочинял только тогда, когда был уверен, что его никто не слышит или, вернее, может быть, что его никто не слушает. В то же время он боялся оставаться один в доме, в особенности по вечерам, и предпочитал, чтобы где-то поблизости были люди. Просторный дом на даче Хонеймана был в этом отношении очень удобен. Живя летом 1940 года на этой даче, Сергей Васильевич усиленно занимался, но, кроме того, он отдохнул немного в начале лета. Он гулял по парку и по саду, любуясь цветущими деревьями и кустарниками, следил за покосом, работал немного и на собственном огороде. Особенно полюбились ему поездки на моторной лодке и рыбная ловля. На большой купленной лодке, названной им «Сенар», имелись небольшая каюта и кухня. Правил он обыкновенно сам, стоя у руля, хотя его всегда сопровождал матрос, знающий все морские правила и ответственный за порядок на лодке. Когда поездки были дальние, Сергея Васильевича снабжали провизией, и он завтракал на лодке и отдыхал в ней, лежа в каюте или на скамейке на палубе и вдыхая чистый морской воздух. Он, по-видимому, начал предпочитать эти прогулки по морю даже поездкам на автомобиле.
Недалеко от дачи жили русские друзья. Приезжали к нему летом М.М. и В.П. Фокины, Б.Ф. Шаляпин, написавший с него в это лето портрет, В.С. Горовиц с женой и другие.
Отдохнув и, по-видимому, набравшись сил, Сергей Васильевич с необычайным увлечением принимается за сочинение своих «Симфонических танцев» ор. 45. Готовясь к предстоящему сезону и одновременно сочиняя, он работал с девяти часов утра до одиннадцати часов вечера, с перерывом на час для отдыха. Такая интенсивная работа была поразительна и пугала близких. Быстрота, с которой он писал, видна из того, что 10 августа он принялся уже за инструментовку, которую закончил к октябрю. Вещь эта посвящена Филадельфийскому оркестру и его дирижеру Орманди.
Сергей Васильевич хотел обозначить отдельные части «Симфонических танцев»: «День», «Сумерки» и «Полночь», но отказался от этой мысли.
Окончив работу и горя нетерпением услышать эту вещь, он сговорился с Орманди, что пришлет ему переписанную партитуру уже в декабре, чтобы Орманди мог выучить ее к началу января 1941 года. Сделать эту работу так быстро можно было с помощью фотографических снимков. Корректурные листы голосов опять следовали за Сергеем Васильевичем во время его переезда из города в город. Сергей Васильевич, не теряя минуты, поправлял их и возвращал проверенное. Все было готово к назначенному сроку, но все же, кажется, судя по исполнению, у Орманди не было достаточно времени, чтобы выучить как следует эту сложную партитуру. Первое исполнение «Симфонических танцев» состоялось в Филадельфии 3 января и
