Ленинград сражающийся, 1943–1944 - Борис Петрович Белозеров
Работа по разминированию освобожденных от врага территорий стала проводиться более интенсивно. К 1 ноября 1944 г. в Ленинградской области было подготовлено 107 инструкторов и 846 бойцов-минеров. С мая по ноябрь 1944 г. ими проверено, очищено от мин и других взрывоопасных предметов и сдано местным органам власти площади 14 540,5 км 2. Проверено и разминировано было 1354 населенных пункта.
Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Л. А. Говоров понимал, что освобожденная от вражеской оккупации территория области нуждается в оказании помощи по ее разминированию. По своим возможностям и в силу действующего фронта, выполняющего боевые задачи наступательного характера, он мог выделить временные саперные подразделения на разминирование той территории, которая входила в сферу действия фронта. Инженерными частями Ленфронта было выполнено, проверено и разминировано территории 11 416,64 кв. км, окопов и ходов сообщений – 640,65 пог. км, фортсооружений – 8604, зданий – 1376, дорог с 50-метровой полосой – 7843,2 пог. км, мостов – 15, обезврежено фугасов и сюрпризов – 8375 шт., снято и частично уничтожено ПТМ и ППМ – 1 714 680 шт., артснарядов, гранат и минометных мин – 1 864 007 шт., взрывчатых веществ – 101 439 кг[616].
Но фронт стремительно уходил на запад, а с ним и все службы инженерно-саперного направления. В силу этих обстоятельств освобожденная территория не могла быть разминирована и несла гибель и увечья тем, кто пренебрегал указаниями: «Опасно!», «Мины!», «Запретная зона» и т. д. К сожалению, эта серьезная и опасная работа затягивалась в силу отсутствия самостоятельных структур по очистке освобожденной территории от мин, снарядов, как находящихся в таре, так и в земле. Также трофейные команды и тем более похоронные свои функции выполняли плохо, о чем и свидетельствуют созданные кадровые батальоны и роты по выявлению и захоронению останков наших погибших бойцов и командиров на полях сражений Великой Отечественной.
§ 2. Восстановление научных и учебных заведений
Готовясь к агрессии против Советского Союза, Гитлер еще задолго до Второй мировой войны уже имел доктрину, разработанную идеологами нацизма и лично им самим. Ее основным положением являлось: во‑первых, высшей расой, призванной господствовать над другими народами, может быть только немецкая; во‑вторых, для того чтобы покорить неполноценные народы, их нужно разъединить и натравливать друг на друга; в‑третьих, уделом других народов мира должен быть физический труд на расу господ; в‑четвертых, предполагалась постепенная ликвидация их как нации[617].
В обеспечении «жизненного пространства» для Германии особая роль отводилась для России. Еще в середине 20-х гг. А. Гитлер писал: «Нам нужны не западная и не восточная ориентация, нам нужна восточная политика на завоевание новых земель для нашего народа… Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены»[618].
В речи, произнесенной Гитлером перед генералами вермахта 22 августа 1939 г., было недвусмысленно заявлено: «Мы разгромим Советский Союз. Тогда забрезжит заря германского господства на всю землю шара… Я дал пропагандистский повод на развязывание войны – без различия, правдоподобен он или нет. Победителя потом не спрашивают, говорил ли он правду или нет»[619].
31 июля 1940 г., в период разработки плана «Барбаросса», на очередном совещании в Бергхофе Гитлер говорил: «Решено… С Россией должно быть покончено… чем скорее будет разгромлена Россия, тем лучше. Операция имеет смысл только в том случае, если мы разобьем это государство одним ударом… Цель: уничтожение жизненной силы России»[620].
Выступая 16 июля 1941 г. (когда война уже шла полным ходом) перед руководителями фашистского рейха о целях войны против Советского Союза, Гитлер подчеркивал: «Теперь является важным, чтобы мы не раскрывали своих целеустремлений перед всем миром. Это к тому же вовсе не нужно. Главное, чтобы мы сами знали, чего мы хотим. Ни в коем случае не следует осложнять наш путь излишними заявлениями…
Все необходимые меры – расстрелы, выселения и т. п. – мы, несмотря на это, осуществляли и можем осуществлять. Мы, однако, отнюдь не желаем превращать преждевременно кого-либо в своих врагов. Поэтому мы пока будем действовать так, как если бы мы намеревались осуществлять мандат. Но нам самим при этом должно быть совершенно ясно, что мы из этих областей никогда не уйдем… Мы подчеркиваем, что мы приносим свободу…»[621]
В генеральном плане «Ост» указывалось: «4. Ненемецкое население ни в коем случае не должно допускаться к высшему образованию. Если мы совершим эту ошибку, то сами вырастим грядущее сопротивление. По мнению фюрера, совершенно достаточно, чтобы ненемецкое население – в том числе так называемые украинцы – умели читать и писать»[622].
Именно это и являлось главной целью германской националистической политики – превратить пленных советских людей в рабов, в недочеловеков, и тем более тех, кто имел образование и соответствующие государственные и иные управленческие должности. Их уничтожали в первую очередь. В захваченных советских территориях сразу же упразднялись школы, средние и высшие учебные заведения. «Война, – писал К. Маркс, – подвергает национальному испытанию… выносит окончательный приговор социальным учреждениям, которые имели свою жизнеспособность»[623].
Советские граждане, и прежде всего студенты, серьезно осознавали всю опасность германского фашизма, нависшую над нашей страной, и стремление врага уничтожить всю грамотность и образование советского населения, и в первую очередь русского, белорусского, украинского и других славянских народов, особенно еврейского. Планы Гитлера широко захватывали интересы других стран, где также предусматривалось ограничение их культурного уровня. Именно это вызвало у ленинградских студентов и не только у них, но и у всего советского студенчества, стремление к немедленному вступлению в ряды Красной армии. В первую
